Пасть
Шрифт:
Диана подивилась, надрезала бумагу ножницами, вот только письма внутри не оказалось. Тряхнув конверт, она ошарашенно уставилась на вещицу, выпавшую ей на ладонь.
Это был желтоватый хорошо поеденный кариесом человеческий зуб.
Диана сглотнула, чуть не подавившись мятной конфеткой, и с трудом сдержала первый порыв – отбросить прочь отвратительную находку. Но что-то её удержало. Наверное, то, что зуб вдруг ожил. Он медленно сдвинулся на её ладони влево, а через несколько секунд сместился ещё на миллиметр.
Диана
Чей это зуб? Зачем его прислали Диане, да и ей ли вообще предназначалось послание? И, конечно, главный вопрос: как он мог двигаться? Это ведь не жучок какой-то с лапками, в самом деле!
На время бросив скверное содержимое посылки на блюдце, Диана вернулась к конверту. Внутри так ничего и не нашлось. Женщина категорически не понимала происходящего. Зуб, что двигался сам собой. Чертовщина какая-то, честное слово! Либо чья-то безумно глупая шутка.
На блюдце зуб шевелиться отказывался. Покорно лежал на месте, но, стоило Диане вновь взять его в руки, сразу оживал. Какое-то время понаблюдав за странной вещицей, перекладывая её с места на место, Диана пропустила тот момент, когда в замке входной двери застрекотал поворачиваемый ключ. Яна пришла с работы на обед.
Не особенно отдавая себе отчёт в действиях, Диана бросила зуб на блюдце и торопливо спрятала его в выдвижной ящик обеденного стола. После прикрыла всё уголком скатерти и сделала вид, что внимательно изучает рекламу пластиковых окон.
– Мам, я дома! – звонко крикнула Яна, разулась, вымыла руки и только после этого появилась на кухне.
– Ты опять брала такси от работы? Яна, это ведь страшно дорого, – мягко пожурила дочь Диана, тем не менее послушно подставляя щёки под поцелуи.
– Зато быстро. Я смогу больше времени провести с тобой, накормить тебя полноценным обедом.
– Я и сама справлюсь, – уязвлённо заметила Диана, торопливо разгрызая остатки мятного леденца.
– Знаю я, как ты справишься! Опять до вечера только сушки сосать будешь и конфеты, – озорно улыбнулась Яна, поправив на носу вечно сползавшие очки.
– А что делать?.. Аппетита ведь нет.
– Ничего! Сейчас появится! – не терпящим возражений тоном припечатала дочка и накинула поверх белой фирменной рубашки кухонный фартук, крепко стянув завязки. Будто и не была она уже давно взрослой умудрённой жизнью спокойной женщиной, а всё ещё оставалась той настырной девчонкой-школьницей, какой её так хорошо помнила мама. Упорной до одурения, с самых начальных классов больше всего на свете любившую ставить перед собой недостижимые цели и достигать их – всё, лишь бы мать могла ей по праву гордиться.
И, кажется, даже эту безнадёжную болезнь Дианы дочь воспринимала исключительно как очередную невыполнимую задачу, своего рода личный вызов её настойчивости.
– Давай я быстренько приготовлю что-нибудь лёгкое для нас, а ты мне лучше расскажи, как прошла сегодняшняя процедура, – попросила Яна, заглядывая в холодильник, пока мама тихонько любовалась ей со стороны. – Как ты себя сейчас чувствуешь?
Блуждающая улыбка медленно сползла с лица Дианы. Приглушённая лекарствами боль вяло завозилась в животе, сжимая внутренние органы острыми когтями. Даже история с присланным зубом как-то незаметно сдвинулась на второй план и забылась.
– Всё по-прежнему, Яночка, – наблюдая за хозяйничающей на кухне дочерью, призналась Диана. – Тяжело. Плохо. Ты знаешь, вряд ли я смогу до конца пройти этот курс. Сегодня вон едва доковыляла обратно до дома… Как какая-то немощная старуха, честное слово…
– Нет, мама. Нужно пройти обязательно. А потом ещё кое-что попробуем, если не поможет. Мне тут на работе по знакомству дали телефон одного бурятского шамана. Говорят, он и на «Битве Экстрасенсов» был, представляешь? Да сам ушёл, сказал, что энергетика там, на шоу, дурная.
– Да неужели?
– Ага. И я хочу позвонить ему на выходных, рассказать о тебе. Может, получится договориться.
– Яна… – тихо позвала мама.
– С шаманами мы с тобой ведь ещё не связывались. А я в интернете почитала, что все эти шаманские энергетики – очень мощная штука. Звуки бубна, песнопения, пляски – исцеляет многих!.. – продолжала вещать Яна, нарезая овощной салат и одновременно отправляя в микроволновку отварную куриную грудку.
– Яночка, – ещё раз позвала Диана.
– А?.. Ты что-то сказала?
– Яна, может, хватит?
– Что «хватит»? – не поняла дочь, не отвлекаясь от огурцов.
– Всё хватит.
Мягко звякнул нож, когда Яна положила его на разделочную доску и повернулась лицом к матери. Диана постаралась придать себе спокойный смирный вид.
– Хватит терзать себя и меня, – мягко и осторожно произнесла она. – Мне тяжело. Я устала. И ты жизни сама не видишь, всё бегаешь со мной. Давай закончим это, а? Просто дай мне тихо дожить отмеренное время на паллиативах…
– Нет! – чересчур резко оборвала её Яна, вскидывая голову. – Да как ты только можешь говорить о подобном, мама?! Нужно бороться до конца!
– У меня сил уже нет.
– У меня есть! Я буду бороться за нас обеих!
Она вдруг подбежала к матери, присела и схватила её ледяные бледные пальцы, крепко сжимая их в своих ладонях, как часто делала в детстве, когда ей хотелось тепла прикосновений.
– Не надо так! Не сдавайся. Я же не сдаюсь. Я попробую что угодно, поеду, куда надо, отдам последние деньги – всё ради того, чтобы ты выздоровела, мама! Не надо, не опускай руки, не бросай меня!