Пасынки Колумба
Шрифт:
От всего увиденного Рики вначале оцепенел, а потом сам не свой побрел к выходу из чужого двора. Проходя мимо яблони, он поднял паданец - кислый, конечно, но хоть так можно было чуть-чуть помочь пересохшему горлу. Паданцы соседи всерьез не воспринимали, выбрасывая их в яму, где те перегнивали, превращаясь в удобрение.
– Анет, он взял наше яблоко!
– появившийся откуда-то со стороны Вилер крикнул, жалуясь брату.
Это поразило Рики еще больше, чем то, что он увидел внутри дяди Жера и Анета. Он разжал руку, и паданец соскользнул обратно на землю.
Как он добрался до своего дома, Рики не помнил. Из оцепенения он вышел, когда начало смеркаться. Раздался осторожный стук в дверь, которая открылась и внутрь дома прошмыгнула Марика.
– Рики, бедненький! Как мне тебя жалко.
Ей и в самом деле было жалко, Рики без труда это почувствовал, даже специально не напрягая свой дар. От Марики исходила жалость, а еще больше лилось добра.
– Какой ты бледный! И эти подглазины! Я тебе принесла поесть.
Марика поставила перед ним блюдо с жареным мясом, и Рики вдруг ощутил зверский голод. И всю ту же жажду, хотя он, оказывается, пока был здесь, выпил чуть ли не целый кувшин, на дне которого еще оставалось немного воды.
– Марика, а где... отец?
– Похоронили его, пока ты был без сознания. В дальнем дворе.
– Понятно.
– Рики, а что ты будешь делать?
– Делать? А что?
– Дальше как ты будешь?
– Не знаю. Жить буду в отцовском доме. Только не знаю как. Я не думал. Без гладера урожай не собрать. Орехи можно, только далеко ходить придется. И таскать. Ничего, придумаю какую-нибудь тележку.
Марика насупилась. А что это с ней? Тоже, как соседи? Нет, доброта и жалость остались. Она просто сильно за него переживает.
– Уходить тебе надо.
– Зачем?
– Я с Торри разговаривала. И узнала кое-что. Его отец сейчас полностью слушается Жера. А Торри отца. Нет, Торри хороший, он за тебя тоже переживает, только отца боится. Поэтому и не пошел к тебе.
– А ты пошла. Мясо стащила ведь?
Марика опустила глаза.
– Вижу, что стащила. Твой отец тоже теперь Жера слушает?
Марика молчала.
– Ладно, подумаешь, не бери близко к сердцу.
– Он Жера не слушает, но и против не идет. А Аркор, - это был их пятый обитатель поселка, - ты знаешь его, он никогда ни во что не лезет. А вот Никтор - тот с Жера заедино. Они же бедные, гладер вот-вот развалится. А Жера пообещал отдать почти задарма кусок земли в Запретной долине.
– А она разве его? Долину мы с отцом прошли. Она теперь наша.
– Рики... Жера вчера ездил в Лендон и там оформил долину на себя.
– Как?..
И Рики всё понял. Понял, кто был тот чужак, скрывавший свое лицо, и кто сообщил стражникам о том, что они с отцом привезли что-то ценное из Запретной долины. И за что дядя Жера так сильно выпорол Вилера - за длинный язык, за "атефаты". Сосед специально подталкивал отца на то, чтобы они сходили в долину. А там, или их убили бы крайши, и тогда их хозяйство с вертовой рощицей забирал предприимчивый сосед, или они своим возвращением показывали, что долина свободна.
И Анет вчера наследил на посыпанной песком дороге не просто из баловства. Жера думал, что обеспокоенный отец хорошо запрячет находки. А после отъезда стражников сосед собирался основательно обыскать дом и найти все спрятанное. А тут такой облом: всё забрали стражники. Вот и изливался злобой.
– Рики, бедненький. Тебе лучше отсюда уйти. И Торри так сказал.
– А ему Никтор велел? Хотят, чтобы я ушел и все им оставил.
– Нет, Торри не такой, как Анет. Он за тебя переживает.
Марика решила защитить Торри, но Рики почувствовал, что она лжет. И что ей это очень неприятно.
– Ой ли? Вот ты - я вижу. Сама пришла, еды принесла. А он?
Марика молчала, отведя глаза.
– Где вы с ним виделись? У него дома?
– Он сам к нам пришел. Заскочил ненадолго.
– И дальше...
– Сказал, что тебе сегодня лучше уйти из поселка.
– Вот видишь! Сегодня! Как торопится! Его Никтор послал, чтобы меня вытурить. Сильно настаивал, чтобы я ушел?
– Нет, как раз нет. Говорил как бы через силу. С неохотой.
– Значит еще не совсем дерьмо. Ничего, с Анетом ему недолго ждать, таким же станет.
– Рики, Торри не такой, как Анет.
– Нет, Марика, если бы он был другом, то не стал бы помогать меня выгонять. А тебе спасибо.
– Рики, а как ты будешь один? И Жера рядом. И Никтор.
– Не знаю, но отсюда не уйду. Гляди, совсем темно стало.
– Я пойду? Ты не обидишься?
– Ну что ты, Марика. Ты одна теперь мой друг. Больше никого не осталось.
Марика вдруг смущенно ткнулась губами в щеку Рики и слегка покраснев, выбежала из дома.
Рики сидел на кровати и печально размышлял. Он потерял отца, соседи оказались врагами, а друзья предателями. Все, кроме Марики. Особенно Анет и Вилер. Да и Торри тоже хорош. Все хотят его выжить. Нет, не дождутся, он назло останется здесь. Вредить будут, конечно. Бывшие друзья будут подстерегать и бить. Ну и что. Плевать. Ведь не убьют же. Так? А ведь могут. Убьют, закопают где-нибудь на дальней делянке, а дом и орешник себе возьмут. Могут? Жера может, вон сколько злобы в нем было! Теперь, что же, нельзя будет из дома выходить? А ведь и здесь, в самом доме тоже могут убить. Дверь-то днем не закрыта. А ночью могут постучаться, он откроет и тогда...