Пасынки страны
Шрифт:
— Спасибо за ценную информацию, — я улыбнулся ей, ощущая, как несокрушимая струна нашей странной связи напоминает о себе, — мне кажется или твой вампир действительно чем-то встревожен?
Она пожала плечами и обернулась. Эх, как приятно посмотреть на этих двух; на все их прикосновения, поцелуйчики и взгляды, наполненные скрытым смыслом. Неужели и мы, с Евой, выглядим со стороны такими милыми олухами?
— Нет, не кажется. Я тоже заметила. Но он почему-то не хочет говорить. Странно даже: про всё остальное — не остановишь, даже про то, как с твоей Евой едва
Я хрюкнул, вспомнив какими непривычно пунцовыми стали щёки маленькой вампирши, когда она рассказывала сей пикантный эпизод. Однако же, в чём может быть дело? Какие вдруг секреты? Ладно, думаю всё прояснится.
Вход в пещеру было не отыскать: всё скрылось под разросшимся лопухом–мутантом, накачавшего исполинские кожистые листья тёмно–зелёного цвета, почему-то светящиеся в темноте. Рексу пришлось основательно порыскать среди мощных стеблей, прежде чем обнаружился щербатый камень, закрывший вход в пещеру. В этот момент, Серёга сочно зевнув, беззлобно матюгнулся на кровососов–лунатиков, не дающим спокойно спать по ночам честным водяным и заявил, дескать они с Верой поспят в реке. Никто особо и не возражал.
Ева с Рексом отправились вперёд, проверить, всё ли в порядке. По словам вампира, они не были здесь уже лет сто, не меньше. Рита пошла было следом, но внезапно остановилась, с немым вопросом уставившись на меня. А я стоял, точно пригвождённый и не мог понять, какая фигня происходит. Ощущалось это точно мощный магнит, который тянул меня в сторону лесных зарослей, тёмной громадой нависающих над речкой, чуть ниже по течению. Угрозы я не чувствовал, только странное любопытство, словно возведённое в куб.
— Ты это ещё куда? — нервно поинтересовалась Марго, стоило мне сделать шаг прочь от входа, — не слышал, я же сказала: рассвет приближается? Забыл, как было прошлый раз?
— Я успею. Ты только предупреди, чтобы не волновались. Я быстро.
Почему то внутри зрела железобетонная уверенность в собственных словах.
Почти бегом я вломился в царство колючих ветвей и сухих дряблых листьев, испытывая странное ощущение нереальности окружающего мира. Окружающее то и дело шло мелкой рябью, то заметно выцветая и теряя чёткость, а то — приобретая нереальные расцветки телевизионного шоу.
Сражаясь с ветвями и собственными органами чувств, я вывалился на маленькую круглую опушку и тотчас замер, открыв рот. В некотором остолбенении я разглядывал до боли знакомый домик, с провалившейся соломенной крышей. Три таких же мы уже видели, но выглядели они значительно лучше этой развалины: стены потемнели и сквозь обвалившееся покрытие торчали чёрные прутья; стекло окон закоптилось и покрылось трещинами, а поскрипывающая дверь висела на одной петле.
— Дом Подорожника, — выдохнула Рита за моей спиной за моей спиной и я удивлённо уставился на неё, — не удержалась, решила составить тебе компанию. Рексу я сказала, но он никак не отреагировал. И Ева промолчала. Странно это как то…
— Заходите, — донёсся из тёмного провала входа неожиданно молодой голос, — я вас уже давным–давно ожидаю. Максим, Маргарита, где же вы?
Мы были здесь. И мы вошли.
Внутри домик выглядел не лучше, чем снаружи: половицы сгнили и теперь доски угрожающе поскрипывали при каждом нашем шаге, прогибаясь, словно трясина в болоте. Повсюду серели заросли паутины и темнели в углах наслоения мха. Просто не верилось, что в этой заплесневелой развалине способен кто-то жить.
— Жутковато, — прошептала Рита, прижимаясь ко мне, — мы и сами то не живые, но тут уж вообще…Словно истинная обитель покойников.
В сенях нам было не по себе, но дальше оказалось совсем плохо.
Почерневшие запыленные оконца пропускали настолько ничтожный мизер лунного сияния, что пасовало даже наше вампирское зрение. Казалось, будто перед глазами плещется кисель настоящего первородного мрака, тронешь — содрогнётся. Мы с Ритой замерли на границе серого полумрака и этой угрожающей тьмы, не решаясь переступить незримую черту. Ощутив дрожь своей спутницы, я обнял её за плечи и покрепче прижал.
— Сейчас, сейчас, — давешний голос, как то странно блуждая из угла в угол, покашлял и умолк.
В то же мгновение крошечный огонёк свечи вынудил мрак обратиться чёрными липкими тенями и отпрыгнуть назад, прячась за обломками старой мебели, похоже очень сильно пострадавшей некогда от мощного пламени. От табуретов остались лишь фигурные головешки, а крепкая столешница всё же сумела устоять на трёх уцелевших ножках. В печь словно угодило пушечное ядро, разворотив до состояния потемневших кирпичей.
Посреди всей этой разрухи стоял высокий широкоплечий парень с зажжённой свечой в руке и с кривой ухмылкой озирался по сторонам.
— И рад бы сказать: добро пожаловать, — он развёл руками, — да пожаловать особо некуда.
Что-то в нём было не так, но Марго сообразила первая.
— Вы — вампир, — сказала она, прижимаясь ко мне, — но..
— А какого вы ещё ожидали Подорожника на Пути вампиров? — он невесело улыбнулся и опёрся о покачнувшийся стол, — думаю не ошибусь, если сделаю догадку: не один из моих братцев не удосужился помянуть меня?
Мы дружно помотали головами.
— Понятно, об отщепенцах не вспоминают, — Подорожник отошёл от стола и присел рядом с обгоревшими обломками, некогда бывшими книжной полкой. Медленно вытащил клочья, оставшиеся от какого-то толстого тома и бережно убрал наслоения сажи. Потом, не оборачиваясь, тихо сказал, — к сожалению, самое важное сообщение я не в силах вам передать.
А я всё никак не мог понять: какая хренотень тут происходит. Вампир Подорожник, говорящий загадками, заброшенный дом в котором явно никто не живёт, да и общее ощущение нереальности, становящееся всё более непереносимым. А тут ещё и Марго вдруг пихнула меня локтем в бок и мотнула головой. Вот дьявол! На потрескавшейся стене висело неизвестно как уцелевшее зеркало, покрытое разводами сажи. И мы в нём отражались! Я видел себя, необычайно похудевшего, с блестящими чёрными волосами и глазами, тускло светящимися багровым цветом. Рядом стояла Рита, испуганно прижимаясь ко мне.