Пасынки зинданов (Мир, которго нет)
Шрифт:
– Простите, но при встрече чего? Нового Года? Я пока никого не вижу, – продолжал праведно возмущаться Женька.
– Ты, наконец, пришел, негодный шкодник! – и опять это хихиканье.
– Кто, я? Я может и шкодник, но вполне еще годный. И почему «наконец»? Я вообще сюда не собирался.
– Еще бы ты собирался! Но теперь, ты мой гость, Инар. Ну и дурацкое же ты себе имечко выбрал. Не надоело еще за тысячу лет? – сводящее с ума хихиканье продолжалось, и Женя, все-таки смог рассмотреть приближающегося мелкими шагами старика. Обросший длинными
– Имечко и действительно, дурацкое, но я к нему вроде как не имею отношения. Меня зовут Евгений, а лучше Женька, – продолжал вежливо возражать невольный гость.
– Хватит врать, Геннадый Петровитш! Ты на пять лет меня младше. И попрошу уважать старших.
– Но поверьте, я не знаю никакого Геннадия Петровича и тем более Инара.
– Хе-хе-хе! Это ты обманутым тобой людям говори. А меня не проведешь! Сюда никто кроме тебя не смог бы добраться. Я ведь ушел, а тебе все неймется! Но я знал, что ты придешь за мной, и подготовился к встрече. Да, да, подготовился! Хе-хе-хе…
– Простите, но что вам сделал этот несчастный Геннадый Петровитш? – сымитировал забавное произношение старика Женька.
– Ох, и ловок ты прикидываться, когда хвост прищемили! Я, может, и послабее тебя, но отсюда не выпущу, здесь моя кодировка. Так что будь поласковее.
До Жени стало доходить вся жуть его положения и, чтобы убедиться в своих выводах, он спросил:
– Так Вы и есть пропавший Орин?!
– Хе-хе-хе… Не прикидывайся! Я, в отличие от тебя, обличия не меняю, насколько чувствую, настолько и выгляжу.
– Ну, я, в общем-то, тоже… - согласился Женя.
– Вот наглец! Сменил личину и еще издевается. Ну, ничего, ты теперь за все ответишь, – глаза мага блестели лихорадочными огоньками. А невольный гость все больше убеждался, что угодил в компанию к сумасшедшему магу, который за свою тысячу лет, раз пять успел сойти с ума. Самое ужасное было то, что тот принял своего пленника за какого-то своего кровного врага, причем, не менее старого и сумасшедшего. Но тут он вспомнил, зачем затеял всю эту чехарду с магами:
– Так Вы один из перворожденных? Это большая честь для меня…
– Прекрати! – брезгливо взвизгнул старик. – Прекрати это пошлое обращение. Перворожденный – что может быть презрительнее! Это мир рожденный, а тем, кто… Ты что, опять меня разыгрываешь? Нет, не выйдет! Я давно не тот лопух, которого ты когда-то обвел вокруг пальца. Твое время кончилось! Или тебе и тысячи лет мало? Нет, молчи, если хочешь протянуть свое жалкое существование здесь. Молчи! – маг перешел на заговорщицкий шепот. – Да, молчи. Я бы все тебе простил, все твои змейства, но их не могу. Этот грех тебе никогда не смыть! Как жаль, что я не в силах вышвырнуть тебя отсюда прямо в астрал. Твоя сволочная душонка провалилась бы до самого дна ада. Где ей, впрочем, самое место!
– Но, великий Орин, я и в самом деле, ни в чем не виноват, – Женя не знал, как вдолбить брызжущему слюной старикану, что он не Инар. Тем более что перворожденные, видимо, умели менять свой внешний вид, и этот Инар мог выглядеть как угодно.
– Не виноват! Он не виноват! Вы только послушайте! А где убиенные тобой владетели степей и болот? Ты даже пары сотни лет не дал им. Да что они, ты же весь мир изгадил! Что ты с ним сделал? Где наше солнышко? Куда ты их дел? – старик истерически разрыдался. Было ровным счетом непонятно, о ком или о чем он говорил.
– Какое солнышко? Кого я дел? – Женя чувствовал, что если сумеет добиться связной речи от старика, то ему многое станет ясно, но маг ничего не слушал и говорил, будто сам с собой.
– Прошли столетия, и все напрасно. Ты доволен? – глядя искоса, нашептывал старик.
– Да, ты достиг всего, что хотел. Обожрись теперь этим так, чтобы из ушей текло! И зачем тебе это? Зачем надо было душу продавать? Теперь ты и сам наказан, но кому это поможет? Их тебе не вернуть! И мне не вернуть – все эти столетия пытался. Иногда находил похожих, но все напрасно. Даже если бы и нашел, что я могу? Никто ничего не может. Что ты, гад, наделал?
Женька почувствовал, что еще чуть-чуть, и он сам сойдет с ума. Поэтому просто взял и пошел прочь от свечи и свихнувшегося старикана. Затем, когда возмущенные и злорадные вопли затихли вдали, а света свечи больше не было видно, Женя сел на невидимую почву и стал думать. Вернее, сначала прислушиваться. Сосредоточившись, он ощутил где-то внутри теплую тревогу и поддержку и попытался изо всех сил послать ответный сигнал признательности. Чувства доходили отчетливо, но как ему был нужен сейчас дельный совет!
Во-первых, куда он угодил? Сумасшедший старикан – это Орин. Значит, они в какой-то ловушке, организованной магом. Поскольку этот мир не терпит слияния душ, то маг, скорее всего, обычная душа. А это значит, что он может оперировать миром только на нижнем уровне, и, самое главное, выйти из него не может. Значит, они никуда из этого уровня мира не делись. Следующий вывод: они по-прежнему в замке, а это темное место или фикция, или пространство с измененным масштабом, то есть, они просто стали крошечными и бегают себе где-то в подвале. А вывод? С выводом было туго: слишком много предположений, основанных на ощущениях и интуиции. В любом случае, надо было выбираться отсюда.
Женька просто встал и пошел дальше. Ничего другого в голову пока не приходило. Но, все-таки всему бывает конец, даже темноте, и он увидел вдали свет. Это сразу прибавило оптимизма, и пленник чуть не вприпрыжку продвигался к источнику надежды. Однако, по мере приближения, он почувствовал, как от отчаяния у него стали подгибаться ноги. На прежнем столе стояла давешняя свечка.
– Хе-хе-хе, побегай, побегай! – раздался в стороне довольное дребезжание голоса. – Это полезно для организма. Хотя, что с твоим телом случиться? Будешь тут еще тысячу лет бегать.