Патология
Шрифт:
Снаружи жизнь била ключом. Отель находился на площади Джека Лондона. В другой раз она бы все здесь обследовала. На этот раз желания выходить на улицу у нее не было. Завтра утром она сразу же поедет в аэропорт.
Запив чизбургер колой, она подошла к минибару, оглядела бутылочки с пивом и коктейлями. Поколебавшись, решила отказаться от выпивки.
На тумбочке зазвенел мобильник. Все еще в прежнем режиме, она не переключила его с момента засады на Курта Добблера.
Еще один ее ляп, угрожающий и без того не слишком гладкой карьере. Ворвалась в дверь, набросилась
Она оправдалась вынужденными обстоятельствами.
Заместитель начальника Диас вошел в ее положение.
Курт Добблер, лежа на полу собственной гостиной, угрожал подать на нее в суд.
Он бы и подал, и выиграл бы дело, если бы не криминальное поведение брата.
В шкафу на одежде обнаружили кровь. Курт заявил, что он и понятия не имел о том, что Тед спал с Мартой, а уж тем более пользовался его домом как ночлежкой, откуда он ежегодно ходил на преступления.
Возможно, он говорил правду: что можно узнать у такого человека? Угроза публичного скандала заставила «Тихоокеанскую динамику» нажать на Курта, и он не стал обращаться в суд.
Черт с ним, в конце концов. Петре было жаль Катю, хотя это было не ее дело. Она ведь полицейский, а не социальный работник. Тед Добблер больше никому не вышибет мозги, и дело закрыто.
С помощью друга.
Это сделал Айзек. Пригодился подарок Флако Джарамилло. Наконец-то он объяснил ей, зачем ему понадобилось оружие.
Она и не подозревала скрытности в характере юноши. Слава богу, все обошлось.
Петра взяла телефон, посмотрела на высветившийся номер, надеясь, что звонит Эрик. Завтра в Лос-Анджелесе у них обед в ресторане. Эрик намекал, что им предстоит серьезный разговор, что-то связанное с карьерой.
Высветились цифры 213. Не Эрик, но человек, с которым она была не прочь поговорить.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — откликнулся Айзек. — Надеюсь, я вам не помешал?
— Нисколько. Что случилось?
— Я просто хотел сказать, что был сегодня в участке, и там теперь новый капитан. Некто Стюарт Бишоп. Он сказал, что знает вас, и был дружелюбно настроен.
— Стю? Вы шутите.
— А что, есть проблема?
— Нет, — воскликнула Петра. — Никакой проблемы. Она даже рот раскрыла. Невероятно.
— Он показался мне очень приличным человеком, — сказал Айзек.
— Он замечательный. Был моим напарником, пока не ушел из участка.
— Значит, вернулся.
Как и Эрик, Стю хотел стать частным детективом. В отличие от Эрика, у него имелись семейные деньги и связи. Значит, он снова в участке. Он ей раньше ничего об этом не говорил.,
Впрочем, они ведь несколько месяцев не общались. Вернулся, стал капитаном. Как он это провернул? «В вашем участке будут перемены».
— Значит, я сообщил вам хорошую новость, — сказал Айзек.
— Еще бы, — улыбаясь сказала Петра. — А как ваши дела, герой? Когда состоится церемония?
— Когда-то на следующей неделе. Надеюсь, они ее отменят.
— Еще чего, — сказала она, — наслаждайтесь моментом. Вы и Рейс — обожаемые жители нашего города. Будет пресса. Вы это заслужили.
— Я не герой, Петра. Мне просто повезло.
— Вы молодчина. Хизер Сальсидо родилась в рубашке.
Маленькая Хизер из Ла Бреа, Калифорния. Темноволосая, большеглазая, девушка двадцати трех лет. Капитан болельщиков. Хорошенькая, несмотря на синяки на щеке. Недавно окончила сестринскую школу, проработала в отделении педиатрической пульмонологии менее года. Жила в семье. Семья традиционная: отец — отставной шериф, мать — домохозяйка, старший брат — офицер, настоящий мачо.
По тому, как девушка смотрела на Айзека со своей госпитальной кровати, и тому, как смотрел на нее он, видно было, что эти юношеские отношения скоро примут новый оборот.
Петра улыбалась.
— Нет, — сказал он. — Нам просто повезло.
— Значит, вы счастливчик, — сказала она. — И я вам за это благодарна.
— Это я должен вас благодарить. За то, что вы так многому меня научили.
— Мне было только приятно, доктор Гомес.
— Еще одна вещь…
— Пистолет, — догадалась она.
— Я…
— Его внесли в дело как законно зарегистрированное оружие. Оно вам принадлежит с января. Вы имеете полное право носить его с учетом того, что проживаете в криминогенном районе. Оказывается, все на свете к лучшему. Вы согласны?
Пауза.
— Спасибо, — сказал он растерянно.
— Не за что. Ну а теперь ступайте и развлекитесь немного.
ГЛАВА 56
Айзек вцепился зубами в стейк, большой, словно бейсбольная перчатка, мягкий, словно пышка.
— Нравится? — спросила Хизер.
Она невероятно быстро расправилась со своей порцией. Как такая крошка сумела умять столько первоклассной говядины?
— Классный, — ответил он совершенно искренно.
— Мне нравится это место, — сказала она. — И не только из-за еды, с ним еще многое связано. Мой папа был еще шерифом. Ему приходилось допоздна засиживаться в суде, и он звал нас сюда. Мама, Гарри и я встречали его здесь, и мы чудесно обедали. Будний день посреди недели казался мне воскресеньем.
Она промокнула рот уголком белоснежной салфетки. Красивый рот. Изящный изгиб лука. Блеск на губах еще остался. Царапины на гладкой смуглой коже быстро заживали. Она скрыла темные пятна тональным кремом. У нее получилось намного лучше, чем у него с синяком.
— Моя семья в ресторан не ходит. «И зачем я это сказал?»
— Многие семьи не ходят, — заметила Хизер. — Да и мы делаем это не слишком часто. Поэтому такие походы и запоминаются, правда?
— Мне это нравится.
Он улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Они ели и пили вино. Красное вино — калифорнийское каберне шестилетней выдержки. Он мало в них разбирался, знал лишь, что красным вином запивают говядину. Притворившись, что думает, выбрал наугад и надеялся, что не ошибся.