Патриархи и пророки (Конфликт веков - 1)
Шрифт:
Вынужденные в конце концов отступить, уцелевшие "возвратились... и плакали пред Господом; но Господь не услышал" (Втор. 1:45). Эта выдающаяся победа врагов над Израилем, приближения которого хананеи ожидали с таким трепетом, придала им твердую решимость для дальнейшего сопротивления. Все, ранее слышанное о чудесах, совершенных Богом для Своего народа, они теперь посчитали ложью и чувствовали, что напрасно так боялись евреев. Первое поражение Израиля, придавшее столько смелости и решительности хананеям, весьма осложнило дальнейшее завоевание их страны. Израильтянам больше ничего не оставалось, как покинуть победоносного врага и удалиться в пустыню, зная, что она станет могилой для целого поколения.
Глава 35
ВОССТАНИЕ
Эта глава основана на Книге Числа 16 и 17 гл.
Суды, постигшие Израиля, некоторое время сдерживали ропот и непокорность народа, но мятежный дух, все еще живший в их сердцах, впоследствии принес самые горькие плоды. Прежние недоразумения были просто обыкновенными бунтами, возникавшими от случайно вспыхивавшего недовольства возбужденного множества, но то, что произошло теперь, явилось результатом тщательно разработанного заговора с целью свергнуть власть вождей, поставленных Богом.
Корей, возглавивший это восстание, был левит, из семьи Каафа, и приходился двоюродным братом Моисею. Это был талантливый человек, пользовавшийся влиянием в народе. Хотя на него и возложили ответственность служить в скинии, он не довольствовался этим и страстно желал стать священником. Раньше священником мог быть каждый первородный в семье, но когда это право стало достоянием только Аарона и его семьи, чувство зависти и негодования овладели сердцем Корея, и некоторое время он тайно противился власти Моисея и Аарона, не осмеливаясь все же открыто проявить свое недовольство. Постепенно у него созрел дерзкий план свергнуть как гражданскую, так и духовную власть. Недостатка в сочувствующих не было. Неподалеку от шатров Корея и каафитян с южной стороны скинии располагалось колено Рувимово и шатры Дафана и Авирона, князей этого колена. Они охотно поддержали честолюбивые планы Корея. Будучи потомками старшего сына Иакова, они претендовали на гражданскую власть, а также вместе с Кореем хотели разделить почести священства.
Настроение народа благоприятствовало замыслам Корея. Горько разочарованным в своих радужных надеждах людям немного было нужно, чтобы снова испытать чувства зависти, сомнения и недовольства, и, как и раньше, все их негодование обрушилось на голову их терпеливого вождя. Израильтяне постоянно забывали, что они находятся под водительством Бога, что Ангел Завета - их невидимый вождь, что Христос, облеченный в облачный столп, шел впереди них и что от Него Моисей получал все указания.
Они были не в состоянии примириться с ужасом вынесенного им приговора; они никак не могли свыкнуться с мыслью, что им придется умереть в пустыне, и, конечно, постоянно искали любой повод, чтобы доказать, что не Бог, а Моисей, начальствующий над ними, предрек их судьбу. Самые искренние попытки "кротчайшего человека на земле" подавить вспыхнувшее возмущение ни к чему не привели, и хотя последствия Божьего гнева, вызванного их прошлым упрямством, все еще явственно ощущались в их поредевших рядах, все же это мало чему научило их. Искушение снова одержало победу над ними.
Прежняя скромная пастушеская жизнь Моисея была гораздо спокойнее и счастливее его теперешнего положения вождя этого многочисленного мятежного народа. Однако Моисей не осмеливался делать выбор. Вместо пастушьего посоха ему вручили скипетр, который он не мог выпустить из рук до тех пор, пока Бог не освободит его.
Тот, Кто читает тайные помыслы всех сердец, знал о намерении Корея и его друзей и дал Своему народу соответствующее предостережение и указание, чтобы они сумели избежать обмана со стороны этих коварных людей. Они видели, как суд Божий настиг Мариамь за то, что она питала чувства зависти и недовольства к Моисею. Господь объявил, что Моисей более чем пророк. "Устами к устам говорю Я с ним... как же вы не убоялись упрекать раба Моего, Моисея?" (Чис. 12:8). Эти слова относились не только к Мариами и Аарону, но и ко всему Израилю.
Корей и его сообщники были удостоены особых милостей. Они принадлежали к числу тех, кто восходил на гору и созерцал Божественную славу. Но с тех пор они изменились. Сначала они поддались небольшому искушению, которое, не встретив с их стороны сопротивления, все крепло, пока наконец сатана не овладел их разумом и они не осмелились открыто выразить свое возмущение. Якобы интересуясь благосостоянием народа, они на первых порах поделились своим недовольством друг с другом, а затем и с начальниками Израиля. Их нашептывания были приняты с такой готовностью, что они отважились на большее, пока в конце концов действительно не поверили, что ими движет ревность о Боге.
Им удалось привлечь на свою сторону двести пятьдесят князей, пользующихся славой в народе. Опираясь на поддержку этих сильных и влиятельных людей, они надеялись произвести коренную перемену в существующем правлении Моисея и Аарона и намного улучшить его.
Ревность возбудила зависть, а зависть привела к восстанию. Обсудив вопрос о праве Моисея на такую большую часть и честь, они пришли к выводу, что высокого положения, занимаемого им, мог быть удостоен каждый из них. Заблуждаясь сами и обманывая других, они думали, что Моисей и Аарон самовольно захватили власть в свои руки. Недовольные говорили, что их вожди вознесли себя над всем собранием Господним, нечестивым образом завладев правами священства и правления. И это при том, что они ничем не отличаются от других семей в Израиле. Они не более святы, чем остальной народ, и потому пусть бы довольствовались одинаковым положением со всеми братьями, которые в равной с ними мере пользовались Божьей защитой и были Удостоены созерцать Его славу.
Теперь заговорщикам оставалось провести работу среди народа. Для тех, кто согрешил и заслуживает порицания, нет ничего приятней, чем услышать слова сочувствия и поощрения. Именно так Корей и его друзья вошли в доверие к народу и заручились его поддержкой. Они убеждали людей, будто обвинение в том, что их ропот вызвал гнев Божий, - ложь. Они говорили, что общество находилось в этом случае на правильном пути, отстаивая не что иное, как свои права, и только Моисей, властный повелитель, обвинял их в грехе, а на самом деле они народ святой, и Господь живет среди них.
Корей вспомнил историю их странствований в пустыне, где они столько раз попадали в трудное положение и где многие погибли из-за ропота и непокорности. Слушателям его казалось, что они увидели все пережитое в новом свете, что, если бы Моисей поступил иначе, они никогда бы так не страдали. Они пришли к выводу, что он был виновником всех их несчастий, и только вследствие неправильного образа действий Моисея и Аарона они. не вошли в Ханаанскую землю; что, если бы Корей был их вождем и вместо того, чтобы порицать за грехи, побуждал к добрым делам, их странствия были бы мирными и увенчались полным успехом; вместо блуждания по пустыне взад и вперед они направились бы прямо к обетованной земле.
Эта подрывная работа привела к небывалому согласию между всеми недовольными, объединившимися вместе. Успех Корея в народе укрепил его уверенность и утвердил во мнении, что узурпация власти Моисеем, если ее не пресечь, окажется роковой для свободы Израиля; он утверждал, что Бог открыл ему все это и уполномочил выбрать новое правление, пока еще не слишком поздно. Однако многие не были готовы принять обвинения Корея против Моисея. Память о его терпеливом, самоотверженном труде тревожила их, и совесть была неспокойна. Поэтому глубокую заинтересованность Моисея в Израиле необходимо было приписать какому-либо корыстному побуждению, воздвигая против него старое обвинение в том, что он вывел народ из Египта, только чтобы погубить их в пустыне, а затем завладеть их имуществом.