Патриция
Шрифт:
Неплохо для одинокого покорителя морей.
Патриция вытащила подушку на левой койке из-под покрывала, прислонила ее к стенке и разлеглась на чужой кровати в вольготной позе. Она надеялась, что хозяин яхты не заставит себя долго ждать.
Она протянула руку, взяла бутылку и отхлебнула прямо из горлышка. Вино оказалось слабым и очень приятным. "А у него не дурной вкус," -- решила она. На полочке над койкой лежали сигареты и зажигалка. Она протянула руку и лениво посмотрела на сорт сигарет.
Вскоре она услышала шаги по палубе и безоблачное голубое небо,
– - Привет!
– - не вставая помахала незнакомка ему ручкой и фамильярно отхлебнула из бутылки.
– - Ты что здесь делаешь?
– - наконец, спросил он. Он тешил себя надеждой, что она просто перепутала его яхту с чьей-то еще.
Патриция отметила, что по-гречески он говорит очень чисто, но едва заметный английский акцент все-таки выдает его -- иностранец.
– - Я -- лежу, -- спокойно ответила она.
– - А ты кто такой?
Он понял, что зря уповал на ее ошибку -- она явно знала, что делает.
– - Что за бредовые идеи?
– - только и нашел что сказать хозяин яхты.
Она сделала еще глоток и спросила лениво:
– - А у тебя есть какие-нибудь идеи поинтересней?
– - Выкатывайся отсюда, -- резко приказал он.
Незнакомка никак не отреагировала на его негостеприимство.
Тогда он спросил примирительно: -- Что тебе здесь надо?
– - Заходи, -- пригласила она таким тоном, будто яхта принадлежала ей, а не ему.
– - Я пришла в гости.
– - Она потянулась и взяла с полки пачку сигарет.
– Хочешь сигарету?
– - Это мои сигареты, -- угрюмо буркнул он.
Патриция внимательно рассматривала его внешность. Выражение лица и его реакция на ее бесцеремонное вторжение почему-то понравились ей. Его открытое, чисто выбритое лицо интеллектуала создавало впечатление мягкости характера. Но волевой подбородок и жесткая складка у рта предупреждали, что он может принимать и жесткие поступки, когда сочтет это необходимым. Лицо обрамляли густые пушистые темно-каштановые волосы, живо напомнившие Патриции фотографии Джоржа Харрисона времен "Белого альбома". Туго облегающая тело футболка подчеркивала упругость и силу его тела, что служило великолепным доказательством, что парусный спорт не уступает любой атлетике.
– - Ну и что?
– - пожала она плечами в ответ на его, неуместное по ее мнению, замечание. Она бросила пачку на место и еще отхлебнула из бутылки. Видя, что он молчит и ждет, что она еще скажет, Патриция поставила бутылку на столик и порывистым движением села на койке.
– - Может, возьмешь меня в команду?
– нагло и весело предложила она.
– - Я мало ем и койка как раз моего размера...
– - А если мне не нужны матросы-женщины?
– - в тон ей ответил хозяин яхты. Он вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что ее наглость и напор импонируют ему. Да и внешность у нее исключительно привлекательна.
"Впрочем, --
– - Не нужны и не надо.
– - Патриция обиделась, не ожидая подобного приема. Она привыкла, что мужчины, к которым она делает лишь полшажка навстречу, сами бросаются на нее, как голодные хищники на долгожданную добычу.
Патриция встала, взяла свою сумку и вышла из каюты. Он равнодушно посторонился, пропуская ее. Она вышла на палубу, сделала несколько шагов по проходу к выходу и огляделась.
На соседнем судне толстый бородатый мужчина возился с такелажем.
– - Если ты не набираешь команду, -- с видом оскорбленной добродетели сказала она, -- я поищу другую яхту.
– - Она указала рукой на толстого бородача.
– Вон тот меня наверняка возьмет! Могу биться об заклад...
– - Она повернулась и, цепляясь за ванты, стала пробираться к выходу.
– - Только я предупреждаю, -- в спину ей сказал он, ставя свою корзинку с бутылками на крышу каюты.
– - Джо -- подлец.
– - Да?
– - возмущенно обернулась она.
– - Ну а с тобой и вообще говорить не о чем!
– - Ну ладно, хорошо, -- уступил он, наконец.
– - Сейчас трудно найти хорошего матроса. Готовить умеешь?
– - Нет, -- глядя на него чистыми, ясными глазами ответила Патриция.
– - Я задал глупый вопрос, наверное, -- улыбнулся он ей.
– - Суди сам, -- ответила она и вновь прошла к каюте.
Он воспитанно подал ей руку и взял ее объемистую сумку. Она прошла на нос яхты, чтобы яркое солнце не мешало наблюдать за ним. Он пожал плечами и молча принялся за свои повседневные дела.
Он привычно проверил крепления паруса, отвязал швартовочный канат. Патриция с интересом наблюдала за его ловкими движениями, но он ее словно не замечал. Она тоже не спешила поинтересоваться не требуется ли ему помощь.
Яхта вышла из порта и заскользила по волнам вдоль скалистого берега, почти лишенного растительности. Но при свете ослепительного солнца, находящегося почти в зените, берег казался отнюдь не мрачным, а скорее даже жизнерадостным. Безоблачное голубое небо и бьющиеся о камни лазурные волны с белой пеной, не контрастировали с безлюдными красновато-коричневыми скалами, а удивительным образом гармонировали, радуя глаз.
Хозяин яхты сосредоточенно управлялся со штурвалом, следя за фарватером и не обращая никакого внимания на нового члена экипажа.
Патриция непринужденно сняла футболку, обнажив свою высокую загорелую грудь (лифчиков она не носила принципиально), стянула джинсы, оставшись лишь в узеньких красных плавках, и улеглась беспечно на крышу каюты, прямо перед стоящим у руля мужчиной.
Чтобы видеть куда вести яхту, ему пришлось крутить головой, ибо холмики ее груди заслоняли видимость. Но ни слова недовольства, ни замечания он не выказал. Как, к огромному изумлению девушки, и какой-либо заинтересованности ее прелестями.