Патриот
Шрифт:
«Дарагие Мам и Пап,
Надеюсь письмо застанит вас в добром здравии в катером сичас пребываю и я. Спасибо за балыиую пасылку с гномим хлебом я паделился им с другими гномами в Страже и ани гаварят он даже вкусней чем у Ломозуба („Хлеб — Зубы Праглотиш“). Канешна ведь нет лутчше хлеба чем тот каторый куют дома. Очень вкустно мам!
С теми парнижками о которых я вам уже писал все в порядке только кмндр. Ваймс все равно ни даволен. Я иму сказал што в душе ани харошие и им будит палезно узнать о Выжывании В Обсчестве
У нас в Страже паявилосъ многа новых лиц и это как раз очинъ кстати изза Клатча. Все Очинь Сериозно, я чувствую то што сичас праизходит — это За Тишъе перед Бурей и я знаю што ни ашибаюсь.
Должин прирваться патому што в Склад Брильянтов Вортинга ворвались грабитили. Они взяли в заложники капрала Ангву. Баюсь пральется крофь, такшто
Астаюсъ вашым Любищим Сыном,
Моркоу Железобетонссон (Капитан)
ПыС. Завтра напишу исчо».
Тщательно сложив письмо, Моркоу засунул его под нагрудник.
— Пожалуй, время, отпущенное им на обдумывание, истекло. Итак, констебль, какой следующий номер в нашем списке?
Порывшись в засаленной кипе бумажек, констебль Башмак выудил очередной листок.
— Мы остановились на кражах из шляп слепых попрошаек, — начал было он и тут же перебил сам себя: — Нет-нет, вот это куда важнее…
Взяв в одну руку протянутую бумажку, а в другую — рупор, Моркоу осторожно высунулся из-за края повозки.
— И опять доброе утро! — бодро выкрикнул он. — Тут мы еще кое-что обнаружили. Кража драгоценностей из…
— Да! Да! Это мы сделали! — прокричали из здания.
— В самом деле? Я ведь даже не успел договорить, что именно украли, — удивился Моркоу.
— Ничего, все равно это НАШИХ рук дело! А теперь нам можно выходить?
Послышался какой-то новый звук, похожий на низкое, угрожающее рычание.
— Раз так, скажите, что именно вы украли, — откликнулся Моркоу.
— Ну… кольца? Золотые кольца?
— Мне очень жаль, но о кольцах тут нет ни слова.
— Тогда, может, жемчужные ожерелья? Точно, именно их мы и…
— Уже теплее, но все же — нет.
— Серьги?
— О-о, совсем горячо, совсем… — ободряюще произнес Моркоу.
— Тогда… корону? Венец?
Согнувшись, Моркоу повернулся к констеблю.
— Здесь написано «тиара», Редж, может, это сойдет за… — Он поднял голову. — Да, «венец» вполне подходит. Молодцы!
И вновь склонился к констеблю Башмаку.
— Как думаешь, Редж, мы ведь им не угрожаем? Они говорят искренне?
— По-моему, абсолютно искренне, капитан, — пробормотал Редж Башмак, тоже высовываясь над краем повозки. — Отлично, теперь им можно пришить все, кроме, разве что, эксгибиционизма в Гад-парке…
— И это тоже мы! — прокричал кто-то.
— …Да и то только потому, что, судя по показаниям, тот извращенец был женщиной…
— НЕТЭТОБЫЛИМЫ!!! — завопили из дома на гораздо более высокой ноте. — МОЖНО НАМ ВЫХОДИТЬ?!
Распрямившись, Моркоу поднес к губам рупор.
— Не будете ли вы так добры, господа, выйти с поднятыми руками?
— Шутишь? — пискнул кто-то на фоне очередного утробного урчания.
— Ну, по крайней мере, я должен видеть ваши руки.
— Будь спок, господин, ты их точно увидишь!
Четыре человека, спотыкаясь и прикрывая некие места ладонями, вывалились на улицу. Легкий ветерок тут же принялся играть лохмотьями, в которые превратились их одежды. Моркоу вышел из-за телеги. Один человек, очевидно главный, сердито указал на дверной проем.
— Хозяина этой лавочки надо привлечь к ответственности! — прокричал он. — Держать в хранилище дикое животное — да где это видано?! Мы никого не трогали, вломились тихо-мирно, а оно как набросится!
— Вы стреляли в констебля Башмака, — с упреком произнес Моркоу.
— Только для виду! Даже не целились!
Констебль Башмак указал на торчащую из нагрудника стрелу.
— Оно и заметно! — сварливо воскликнул он. — Здесь потребуется сварка, а за ремонт лат мы платим из собственного кармана. Кроме того, такую вмятину уже не заделаешь, как ни старайся.
Грабители расширившимися от ужаса глазами окинули толстые швы вокруг шеи и на плечах Башмака. Наконец до них дошло, что, хотя человеческая раса весьма разнообразна в своей цветовой гамме, лишь очень немногие ее представители обладают серой с зеленоватым оттенком кожей.
— Эй, да ты ведь ЗОМБИ!
— Ага, раз человек мертв, значит, стреляй в него сколько хошь, да? — огрызнулся констебль Башмак.
— И вы захватили в заложники капрала Ангву. То есть ДАМУ.
Голос Моркоу оставался по-прежнему бесстрастным. И очень, очень вежливым. Такой тон невольно наводил на мысль, что где-то шипит бикфордов шнур и лучше не ждать, пока пламя доберется до пороховой бочки.
— Ну да… вроде как… но она куда-то подевалась, а потом появилась эта ТВАРЬ…
— И вы бросили ее там? В опасности? — все так же спокойно осведомился Моркоу.
Все четверо воришек рухнули на колени. Главарь воздел руки.
— Умоляю! Мы всего лишь грабители и воры! Мы не такие уж плохие!
Моркоу кивнул констеблю Башмаку.
— Отведи их в Ярд, констебль.
— Есть! — отозвался Редж и, многозначительно подняв арбалет, повернулся к грабителям. В его глазах плясали злобные огоньки. — Из-за вас мне придется разориться на десять долларов. Так что на вашем месте я бы даже не пытался бежать.
— Нет, сэр, что вы! Мы не такие!
Моркоу вступил под сумрачные своды здания и двинулся по коридору. Из-за дверей выглядывали испуганные люди. Ободряюще улыбаясь, Моркоу направился прямиком к сейфовому хранилищу.