Патруль будущего
Шрифт:
— Только к дому? — недоверчиво уточнил Змей.
Эми кивнула.
— Да. Не думай, я не всегда ненормальная. Иногда у меня срабатывает инстинкт самосохранения.
Мужчина только покачал головой. Инстинкт самосохранения и Эми? Между ними можно было ставить какую-то связь только в одном случае, когда последствия у происходящего могли вылиться в очень большие неприятности. И не только для одной безрассудной оперативницы, но и в целом для патруля или мирного населения.
— Значит, в дом ты не вошла?
— Нет. Я позвонила в дверь. Мне никто не ответил. Потом я позвонила по домашнему видеофону. Убедилась, что в доме никого нет, и попыталась связаться с дворецким графа Монтесье. Но очень быстро обнаружила, что его тоже нет. Кроме дворецкого постоянной прислуги в доме нет. Рашель, дочь графа…
— Я помню.
— Так вот, Рашель жаловалась, что в доме никогда не бывает постоянной прислуги. Повар меняется. Раз в две-четыре недели. Точно также как и штат обслуживающего персонала — горничные и садовник, водитель. Не успеет она к ним привыкнуть, как они тут же меняются.
Змей кивнул.
— Это достаточно распространенная практика среди аристократов.
— Здесь, думаю, причина не в снобизме аристократии, — отозвалась спокойно Эми. — Что касается нашего дела, раз граф исчез и его дворецкий тоже, я предположила, что кто-то забеспокоился из-за нашего интереса к делам давно минувших лет. И не нашла ничего умнее, как отправиться в французский патруль.
— Ничего умнее?
— Да. Я… не дошла. К счастью, я прыгала не в само здание патруля, а к его дверям. Так что, меня только опалило жаром страшного пожара. И в дыму и отблесках огня, которые там царили, меня никто не увидел. Здания французского патруля больше нет.
— Погибшие?
— Двое. Сержант патруля, который был основным оперативником по делу о Прохожих и его напарница. Трое тяжелораненых. Сейчас они в реанимации. Все остальные получили ожоги разной степени тяжести.
— Почему?
— До того как начался пожар, в здании раздались несколько взрывов.
Змей подумал. Потом вновь взглянул на напарницу.
— Матрицу перемещений?
— Сняла, конечно, — Эми покопалась в карманах и вытащила белый листок, с неохотой показала его Змею. Через мгновение листок из ее руки исчез, чтобы оказаться перед Змеем.
— Что это такое? — спросил он с искренним недоумением, поднимая голову на Эми. Нули и единицы, разнесенные в четыре разных столбика, к векторам джампа относиться никак не могли. Но других цифр на листе совершенно не было.
Девушка нервно поежилась.
— Итак… На этом листе ты видишь нули и единицы.
— Эми. Я отлично знаю, что я здесь вижу. Но я не вижу объяснения этому.
— Я объясню, — кивнула Эммануэль, потом тихо поправила сама себя. — Точнее, я попробую это сделать. Общепринятая теория джампа гласит, что векторы, их следы, остаются в воздухе в любом случае. Именно на этом базируется работа патрулей джампа. Но есть еще и частное приложение к этой теории, которой пользуются только военные… Перечень гражданских, допущенных к этим знаниям, сводится к паре десятков людей, каждый из них подписал акт о неразглашении и отвечает за сохранность тайны головой. Шестеро уже кстати ответили.
— Шестеро?
— Да. Там, у французского патруля был тот, кто получил военную технологию стирания векторов джампа. Применение ее приводит к тому, что высчитать исходные матрицы векторов совершенно невозможно.
— Ты говорила о шестерых заплативших.
— Да. Шесть трупов нашлись в разных концах мира. Эксперты уже успели найти в их организмах следы применения психотропных препаратов. Кто-то очень хотел выяснить эту технологию. И выяснил. И даже научился применять. Но не до конца.
— Эми, ты меня уже пугаешь, — Змей подставил руку под щеку, глядя на девушку.
Та взгляд торопливо отвела в сторону.
— Как только я увидела этот векторный шлак, я сразу же связалась с прадедом.
— Почему с ним, а не с нами?
— Потому что это его технология! — буркнула Эми. — И он знает, как можно восстановить из шлака то, что было изначально.
— Ты же только что сказала, что это невозможно!
— Если бы технология была применена верно, то было бы невозможно. Просто потому, что никакого бы шлака на месте преступления не осталось. А раз он остался, значит, технология применена неверно. Значит, Гюрза начнет искать создателя технологии. Продолжать допрашивать. Значит, в первую очередь, моему прадеду грозит опасность.
— Только ему?
— Нет. Не только. Но я договорю, и ты сам всё поймешь. В Париже, после того, как на месте появились военные и убедились в моих словах, мы отправились проверять список тех, кто давал подписку о неразглашении, нашли шестерых… Теперь все, почти все, — снова поправилась Эми. — Помещены под охрану.
— Кто не под охраной?
— Трое. Собственно говоря, мой прадед, который находится в корпусе военных, и считает, что добраться до него невозможно. Высокопоставленный военный генерал, который естественно не может прервать свою работу, и… и… я.
— Очаровательно, — Змей тяжело вздохнул. — Значит так. Домой ты не должна отправляться. Будешь время проводить здесь на квартире. Котик приставит к тебе…
— Не хочу охрану. Хочу тебя.
— Что?
— Ты можешь за мной присмотреть? И пожить некоторое время со мной в квартире? Помимо тебя свою жизнь я могу доверить только Мерцающему. А его пока нет.
В кабинете повисла тишина. Змей не сводил тяжелого, пристального взгляда с Эми. Девушка, такая юная, такая встревоженная, сидела на диване. Трогательно подтянув коленки к груди. Закутанная в его куртку. В уставших глазах едва-едва уловимо блестел страх. Эми что-то недоговаривала.
— Хорошо, — согласился Змей, поднимаясь. — Идем.
— Куда?
— К тебе на квартиру. Ты сегодня перестаралась с работой и наверняка не спала ночью. Я продолжить работу могу и не в офисе. Поэтому совершенно не вижу смысла здесь оставаться.
Эми покачала головой.
— Змей, плохая идея!
— А я говорю хорошая. Ляжешь поспать. А вечером поговорим.
— Вначале надо убраться! В квартире! А потом всё остальное!
— Я помогу убраться.
— И в магазин зайти надо, в холодильнике шаром покати.