Патруль «Синяя стрела»
Шрифт:
— Удилище прихвати. И не вздумай своей братии сказать, что нас здесь видел!
Почти на полдороге к шалашу Санька вспомнил, что забыл на берегу окуней, но возвращаться за ними уже не хотелось.
Валерка по-прежнему сидел у «пулемета» и не хотел уходить отсюда, хотя рыба и не клевала. Впрочем, он почти совсем не смотрел на поплавок. Он думал: «Почему пулемет оказался в воде?». Непонятно. Наверное, здесь были бои, и пулемет уронил раненый боец. Валерка стал сочинять захватывающую историю, но в это время Петр крикнул:
— Тащи!
Валерка очнулся, посмотрел вокруг и увидел: поплавок медленно скрывался в воде. Валерка торопливо схватил удивите и изо всех сил дернул. Леска взвилась, и все увидели, что на крючке трепещется рыбка.
— Елец,— сказал Петр. — Ну и счастливчик же ты, Валерка. Сразу рыбака видно — с места не сдвинулся, и первый поймал.
Валерке это польстило.
— Конечно, — сказал он. — Я умею ловить. Мне на нос сел паут, я и насадил его на крючок. Нос, правда, больно. Уж очень здорово я паута стукнул.
— Нос — это пустяки. Поболит-поболит, да и заживет, — успокоил Валерку Петр. — А вот насчет насадки ты правильно решил. Сейчас именно на оводов да кузнечиков и надо ловить.
Мальчишки, сгрудившиеся около удачливого рыболова, обрадовались:
— И как это мы не догадались? Этих оводов мы по сотне наловим.
Они кинулись к кустам, на ходу сбрасывая с себя рубашки.
— На голых оводы сразу накинутся!..
Оводы охотно садились на руки, голые животы и спины. То и дело слышались шлепки.
Только Юрка не признавал такую насадку. Он не хотел рыбачить так, как Валерка.
— Может, у него случайно клюнуло, — сказал он. — В прошлом году я тоже рыбачил на червяка, и у меня огромный окунище сорвался. А на реке я поймал пять здоровенных пескарей.
— Так то в прошлом году, — смеялись ребята.
У всех, кроме упрямого Юрки, ельцы клевали жадно. Едка насадка касалась воды, они тут же хватали ее и тащили в глубину. Оводов не хватало, и мальчишки ползали по траве, гоняясь за кузнечиками. Рыбу складывали в единственный котелок, который остался у Петра.
Юрка даже затаил дыхание, когда закивал поплавок на его удочке. Сначала медленно, чуть заметно. Потом его стремительно потянуло, и он скрылся под водой. Юрка едва успел схватить удилище. Леска натянулась, с шипением разрезая воду. Юрка с испуга выронил удилище, и оно, ныряя, поплыло от берега.
— Вот это да! — выдохнул рядом Валерка.
Юрка смешно пританцовывал, стоя по щиколотку в воде, и готов был разреветься от своей беспомощности. Такую рыбину отпустил!
— А ну, погодите-ка! — крикнул Петр и стал быстро раздеваться. Стараясь не плюхать, Петр осторожно подплывал к удилищу. И только протянул руку, чтобы схватить удилище, оно то исчезая, то всплывая, понеслось к камышу, и остановилось возле большой коряги.
Мальчишки бестолково топтались, кричали, наперебой подавая Петру советы.
Утопая по колено в тине, тот стал медленно пробираться сквозь камыш. До удилища оставалось сделать несколько шагов, но здесь начиналась глубина. Петр напрягся, сделал рывок и упал животом в воду, крепко ухватившись за удилище.
Леска рванулась и пошла в сторону.
— Давай, давай, голубушка. Посмотрим, кто кого, — приговаривал Петр, слегка натягивая леску. Чувствовалось, как рыбина слабела, становилась вялой, податливой. Петр уже видел большую пятнистую щуку. Видимо, собрав последние силы, хищница изогнулась и стремительно рванулась из воды.
Мальчишки визжали от восторга, забыв о своих ельцах.
Петр вывел щуку на мелководье и, упав на колени, загреб ее обеими руками и выбросил на берег…
— Ура! — кричали ребята, обступив тяжело дышащую, вывалявшуюся в грязи щуку.
Петр предупредил:
— Пальцы ей в пасть не вздумайте совать. Сразу отхватит. Посмотрите, какие острые у нее зубы.
Изо рта у щуки торчал ершиный хвостик.
— Юрка, — сказал Петр. — Сначала у тебя клюнул ерш, а потом ерша схватила щука. Но и она от нас не ушла.
Юрка был горд. Он видел, с какой завистью смотрят на него мальчишки. И ему захотелось быть великодушным.
— Я-то что! — сказал он. — А вот Валерка первый на паутов стал ловить…
Валерке приятно было слушать, что о нем говорят так хорошо. Он покраснел и сказал:
— Я бы за такую щуку всех ельцов не пожалел.
— Ну, теперь мы можем такую уху сварить, — сказал Петр, — пальчики оближешь! Командир, пора и о костре подумать.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
Начинало смеркаться. Озеро потемнело, противоположный берег растворился во мраке, кузнечики затрещали сильнее. В котелке весело бурлила вода. От костра на озеро ложились огненные блики.
Алька принес охапку хвороста, бросил у костра, сел и взглянул на Саньку. Ничего себе видик: рубашка вся в тине, волосы взъерошенные, одна штанина порвана и выглядывает поцарапанное колено. И сам сидит мрачный, как будто его отколотили. Где это он все время пропадал?
Весело трещал хворост, стреляя длинными искрами. Они поднимались в чернильную темноту, на мгновение застывали, повисая в воздухе, и казались в этот момент маленькими трепетными звездочками, соперничающими с теми, что мерцали на небосводе. Языки пламени и эти искорки-звездочки выхватывали из темноты угол шалаша, мальчишеские лица, подкрадывались к кустам, но тут же убегали обратно, будто испугавшись бездонного мрака, окутавшего остров. От этой робкой игры огня кусты казались загадочными, незнакомыми.