Паутина лунного света

Синявская Лана

«Ну вот и все», – почти что с облегчением подумала Анна и закрыла глаза. Она приготовилась ждать, понимая, что Налимову понадобится еще много времени, чтобы решиться нажать на спусковой крючок. Она чувствовала, как дрожат его руки.

Но выстрел прозвучал почти сразу.

«Надо же, совсем не больно», – подумала девушка, ощутив удар в висок. Рука, сжимавшая ее волосы, неожиданно разжалась, и Анна упала вперед, потеряв опору. Сверху на нее обрушилось что-то тяжелое.

«Что за черт? Даже умереть спокойно не дадут», – подумала Анна раздраженно, ощущая, как что-то липкое

и горячее стекает ей за шиворот.

Голос, раздавшийся откуда-то сверху, вызвал у нее удивление, так как никак не мог принадлежать ангелам.

– Ты в порядке, Анна? – пророкотал густой бас.

Тут же чьи-то мощные руки извлекли ее из-под того, что прижимало ее к полу. Голем поставил ее на ноги прямо перед собой, придерживая, чтобы она снова не упала. Девушка удивленно хлопала глазами, разглядывая Гиршмана и Макса, стоящих напротив.

– Ну и рожи у вас! – сказала она восхищенно. – Как будто привидение увидели.

Гиршман опомнился первым. С его лица исчезло выражение испуга, смотревшееся на жестком лице довольно забавно.

– Острит. Значит, жива, – констатировал он, оборачиваясь к Максу.

Тот бросился к Анне, выдернул ее из рук Голема, который с большой неохотой выпустил свою добычу, и принялся тормошить, приговаривая:

– Где болит? Почему у тебя кровь? Ты не поранилась?

– Это не ее кровь, а вон того, – прогудел Голем и презрительно пнул что-то у себя под ногами.

Только сейчас Анна обратила внимание на скрюченное тело, лежащее посреди ковра. Налимов лежал, уткнувшись лицом в таинственный орнамент, широко раскинув руки, словно и после смерти не хотел расставаться с ковром. Пистолет, который выпал из его руки, валялся рядом, совсем не страшный, если смотреть издалека.

– А где Лазарев? – спросила Анна встревоженно, высовывая голову из-за плеча Макса, который как сгреб ее в охапку, так и не выпускал больше.

– Отдыхает. Во дворе, – ухмыльнулся Голем, подходя к хозяину и почтительно останавливаясь позади него.

– Как вы нашли меня? – не унималась Анна.

– А ты жалеешь об этом? Или предпочла бы держать свое местонахождение в секрете и дальше, до того момента, когда оказалась бы в морге с симпатичной бирочкой на большом пальце ноги? – поинтересовался Гиршман с любопытством.

– Нет, я благодарна вам! Вы спасли мне жизнь! Не ожидала… – пролепетала Анна.

– Ничего личного. Ты спасла жизнь мне, а я не люблю оставаться в долгу. Теперь мы в расчете, – ворчливо произнес Гиршман.

Анна рассмеялась.

– Вы что, следили за мной? – спросила она, улыбаясь.

– Это он следил, падаль, – вмешался Голем, указывая на труп Налимова. – А я только сопровождал. Рудольф Константинович сразу понял, кто твой заказчик. Этот хмырь несколько раз приставал к нему насчет ковра. Всю плешь проел, падла. Волшебник хренов.

– А коврик-то оказался с браком, – хохотнул Гиршман. – Моль, видать, сожрала всю его силу. Ничего не получилось, да, Анна?

– Получилось бы, – покачала она головой. – Ковер требовал крови. Это необходимо, чтобы он вновь обрел силу.

Гиршман покосился на темную лужу, образовавшуюся под трупом, и небрежно спросил:

–

Теперь он в рабочем состоянии?

– Хотите попробовать? – с тревогой спросила Анна.

– А ты не против?

– Вы спасли мне жизнь… – тяжело вздохнула она. – Говорите ваше желание.

Она отстранила Макса, успокоив его взглядом, и прошла к ковру.

– Пожалуйста, Голем, убери это, – она опустила глаза, указывая на тело Налимова.

– Нет проблем.

– Итак? Ваше желание?

– Ну… скажем… милион долларов…

Анна закатила глаза и застонала:

– О боже! Опять. Те же яйца, только в профиль! У вас у всех, что, одно-единственное желание? Ладно! Пусть будет миллион.

Она негромко произнесла заклинание. Ковер ожил, по нему пробежала судорожная волна, края оторвались от пола и затрепетали в воздухе. Но вдруг все прекратилось. Миллион долларов так и не появился. Гиршман усмехнулся, стараясь скрыть разочарование.

– Все-таки коврик с браком, – хмыкнул он.

Анна почесала затылок, потом сказала:

– Думаю, вы не правы. Напрасно на коврик клевещете.

– Так он же не работает!

– Думаю, только потому, что ему требуется кровь невинной жертвы, а Налимова, даже я, при всем моем воображении, не могу назвать невинным.

– М-да-а-а, а коврик-то не дурак, – протянул Гиршман, потирая подбородок. – И что теперь?

– Не уверена, что вы меня послушаете, но думаю так: ковер необходимо уничтожить, – сказала Анна. – Он представляет собой страшную силу. Пока он существует, всегда найдутся желающие испробовать его действие. И среди них будет немало тех, кого не остановит необходимость убийства.

Сказав это, девушка умоляюще посмотрела на Гиршмана, ожидая его согласия. Пивной король молчал довольно долго. Анна чувствовала, какая борьба происходит в его душе, и понимала, что если победит темная сторона его души, то она ничего не сможет сделать. Гиршман открыл рот, и все затаили дыхание. Он обвел их всех насмешливым взглядом и остановился на Големе. Тот был готов исполнить любой приказ, но не удержался от вздоха облегчения, услышав:

– Жги!

Наверное, Голем смог бы развести огонь даже под проливным дождем, но тут, как он ни старался, ковер загораться не желал. Голем извел весь запас спичек и ругательств, которых знал великое множество, но не смог спалить ни единого волоска на ковре.

– И что теперь? – спросил у Анны Гиршман.

– Попробуем по-другому, – сказала она без особой уверенности. – Отойдите-ка подальше.

Они повиновались, не понимая, что она задумала. Анна встала напротив камина, внутри которого бесформенной массой лежал ковер, сжала в кулак руку с перстнем и направила изумруд в центр ковра. Ее губы быстро зашевелились. Камень как будто накалился, начал светиться все ярче, пока из самого его центра не выстрелил ярко-зеленый луч. В одно мгновение в камине вспыхнуло яркое пламя, ковер скорчился и за считанные секунды превратился в кучу пепла, словно его сунули в раскаленную лаву. Как только это произошло, огонь мгновенно погас. Гиршман подошел к камину и изумленно потрогал лежащие там головешки. Они были холодными.