Паутина любви...
Шрифт:
– Милана, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Кристина,
– Все хорошо, слишком хорошо, и меня это растрогало, – соврала я, но не поверили ни Рома, ни Стас, ни Ира, ни Алекс с Максам.
– Тогда выпьем за такой прекрасный день и за новобрачных, – предложила Кристина и подняла бокал. Папа улыбался, светился счастьем. Ненавидела. Хотела выплеснуть бокал в его лицо и разбить об его голову. Сдержалась и опустилась на стул. Антон появился через некоторое время, когда прошел танец молодых, когда уже меняли блюда.
– Ты где был? – спросила я его.
– Бегал, – холодно ответил он. Что-то изменилось. Не в интонации, да и в ней что-то. Он стал чужим, далеким. Я списала это на то, что он сидел рядом с матерью.
– Через полчаса уедем, – тихо сказала я.
– Хорошо, это
– Милан, все хорошо? – спросила Ира.
– Потом, – шепнула я, и подруга кивнула, изображая для всех улыбку. В горло не лез ни кусочек из богатых блюд за столом, ничего. От всего воротило, и я просто смотрела в тарелку. Антон резко встал, и я испуганно вздрогнула, подняв на него глаза. Но он смотрел куда-то вдаль. Схватив меня за руку, он чуть ли не оторвал ее, поднимая и меня. Далее все было настолько быстро, что я едва успевала идти за ним на высоких каблуках. Мы оказались на сцене, и теперь весь зал озадаченно смотрел на нас.
– Дай сюда, – грубо сказал Антон и выхватил микрофон у опешившего ведущего. – Милана, ты хочешь выйти за меня замуж? – громко спросил он, а весь зал охнул. Я раскрыла рот от удивления, от непонятных чувств, которыми окатило меня. Просто онемела, хлопая ресницами.
– Что? – переспросила я.
– Милан, ты хочешь стать моей женой? – отрывисто повторил Антон в микрофон. Тишина могла стать осязаемой, а я смотрела полным непонимания взглядом на мужчину, который сверлил меня глазами. Он сделал мне предложение? Сейчас. Прямо здесь. Чтобы доказать мне, что я для него важнее всех. Он нарушил все правила своей жизни и сейчас стоит тут и ждет моего ответа. Но я не готова, я не могу так с бухты-барахты ответить. Слишком много эмоций и потрясений. Слишком много прошлого и ненависти. Слишком слаба…
75.
– Тебе нужно ответить, – напомнил Антон.
– Да. Хочу, – уверенно произнесла я, а он ухмыльнулся.
– Браво, Милана. К счастью, я не хочу. Кто захочет жениться на испорченной шлюхе? Есть такие? Вряд ли. А если она к тому же еще и прекрасная лживая актриса, то лучше сразу повеситься. Нет, Милана Орлова, я никогда не возьму в жены такую, как ты. Я испортил тебя, но мне ты больше не нужна. Налетайте, парни. – Он бросил микрофон и спрыгнул со сцены. Убита? Сломлена? Унижена? Да. Да. И еще раз да. Я стояла будто голая на сцене, и повсюду раздавались смешки. Повернув голову, я увидела побледневшие лица мамы и Анжелы, слезы в глазах Иры, ненависть со стороны мужчин за семейным столом. Бежать. Подхватив юбку, быстро спустилась со сцены и выбежала в холл. Услышав с улицы мотор машины, рванула туда. Мыслей не было, одна паника внутри. Потом пожалею, знала. Но сейчас не могла иначе. Дождь лил как из ведра, мое платье тут же отяжелело, и я сквозь поток воды разглядела фары. Выскочив на дорогу, я просто ждала, когда машина собьет меня. Но тормоза взвизгнули, и выскочил владелец автомобиля.
– Свалила отсюда, сука! – заорал Антон.
– Объяснись, живо! – приказала я, не двигаясь с места.
– Объясниться? Серьезно? Ты охренела. Я доверял тебе, я жил тобой, а ты все знала. Ты предала меня, ты законченная тварь. И теперь я ни за что не пощажу ни тебя, ни твоего отца. Твои слезы, твой обман, лишь бы выгородить папочку, когда я только открыл тебе свою душу. Только тебе! А что сделала ты? Ты обманула меня, обещала и обманула, потаскуха! – вопил он. Боялась, но не этой силы, что была сосредоточена в его теле. А конца, который неизбежен. – Я любил тебя, мать твою! Я любил! А ты разрушила все, ты была с ним заодно. Ты только играла, мучила меня и приехала лишь затем, чтобы сломать? Не дождешься, я сильнее, на умного всегда найдется кто-нибудь умнее. А ты жалкая девка, которой лишь пользуются. И так будет всегда! – продолжал он втыкать в меня нож, а я стояла и продолжала любоваться им. Дура, полная дура!
– И ты решил, что имеешь право так унижать меня? Никакого, слышишь, Антон? Никакого права ты не имеешь так поступать! Я тебя, урода, защищала, чтобы ты не испытывал боли, чтобы ты не знал ни о чем. Но и оправдываться я не буду, потому что ты не заслужил этого, – чеканила каждое слово.
– Действительно? Заслужил? – рассмеялся он. – Принцесса, да ты не в ту сказку попала. Ты утонула в своих пороках, ты жадная на секс девка. Ты решила, что твое тело и отличный отсос заставят меня забыть, что твой отец убийца. Так вот, ты просчиталась. Ты проиграла, малышка Милана. А я снова выиграл. Оставил тебя униженную и облитую говном во второй раз, а ты пришла сюда умолять меня остаться с тобой? Не мечтай. Ты не стоишь ни волоска с моей головы. Такие, как ты, только для развлечений. И даже любовь, которую я вроде как испытывал, мигом прошла. Но аплодирую тебе, никогда не умрешь от голода, Голливуд заберет тебя с ногами или руками. Потрясешь там своей задницей, тебе не привыкать!
– Закончил? – Откуда взялось столько спокойствия и силы, я не знала, но уже продолжила уверенней. – Если бы ты пришел ко мне и спросил, а не подслушивал мой разговор с мамой, то ты бы узнал, что ты стал моим супергероем, тебя я защищала и продолжала бы, если бы ты не повел себя как ребенок. Но привыкла к твоим играм, меня они не трогают, выработался иммунитет. Тебе пора повзрослеть, принять жизнь такой, какая она есть. Ты говорил мне, как любишь, как дорожишь мной, и я поверила тебе. Ты просто сам лжец. Ты трус! Ублюдок! Ты боишься всего и вся. Ты убежал от меня, от прошлого. Но пока не разберешься в нем, оно не отпустит. Это я уже прошла…
– Трус? – с отвращением произнес он и сделал шаг ко мне, но я выдержала испытание, я стояла ровно, не двигаясь. – Ты не имеешь права называть меня так после всего, что ты сделала. Ты защищала не меня, а своего отца. Прикинулась невинной овечкой. А я спрашивал тебя, и ты, прямо глядя мне в глаза, соврала. И я должен говорить с тобой? Слушать тебя? Ты лживая потаскуха. Ты думала только о своем любимом папочке, который убийца! И я отомщу, поверь, отомщу и тебе, и ему.
– И своей матери заодно, – подсказала я. – Так давай вперед. Ведь ты всегда думал только о себе, только о себе любимом. Ты никого не можешь любить по определению. Ты пел! Ты пел для меня, а я была тебе верна всю свою жизнь. А знаешь, почему стою тут и разговариваю с тобой? Потому что поняла, что настоящая любовь – это не розовая романтика: цветы, утро вдвоем, помолвка, свадьба и дети. Перед этим суждено обоим пройти через ссоры, прошлое, обиды, ревность, вранье, недостатки и, возможно, даже предательство. Через это проходят все, кто желает любить, кто ищет вторую половинку. Но лишь те, кто сможет простить и пережить все вышеперечисленное по-настоящему любят. Любовь – это не слова, это не поступки и не песни, не послания в небе, не письма. Это преодоление трудностей рука об руку. Им ничего не страшно. Ведь их любовь ничего не боится. Я выбрала тебя, потому что готова была отдать тебе свою жизнь, готова была ради тебя перечеркнуть всю себя. Подарить как сердце, так и душу. Готова была растоптать свою гордость и самолюбие. Готова пойти на жертвы, любые, причем. Я поставила тебя на первое место, оставив себя на втором. А твои слова – это пыль, это ложь. Потому что ты трус и остаешься им. Любить дано не каждому. И сейчас мне тебя искренне жаль, я ухожу. А ты остаешься тут, тебе некуда идти. Ведь если я предложу свою руку, ты откажешься, ты фыркнешь и не решишься. Но я все же предлагаю тебе не разрушать все, а поговорить, как взрослые люди. Не делай этого, Антон. Не убивай нас обоих, мы не справимся. Я начала быстро дышать, насыщая тело кислородом. Ни одной слезинки, ни одного раскаяния. Дождь заливал нас. Не ощущала. Только холод внутри и тишину. Рука сама протянулась ладонью вверх и упала через некоторое время. Я отступила от дороги, не смотря на Антона.
– Красивые слова, Милана. Только никто в них не поверит. Ты показала свою сущность, свое гнилое нутро. И мне противно от того, что я спал с тобой, что целовал тебя, что восхищался. Я ненавижу тебя всей душой. И я желаю тебе закончить жизнь так же, как сделал это мой отец, твой папочка тебе с радостью поможет. А я понаблюдаю, как ты будешь корчиться в агонии, ведь ты о ней ничего не знаешь. Ты меня не знаешь. Чтобы ты провалилась сквозь землю и попала в ад. А там встретимся, и я снова выиграю, – последовали слова в мою спину, а я печально и горько улыбнулась.