Паутина любви

Холт Виктория

— Это ее любовник, — хихикнула Дорабелла. Мы наблюдали за тем, как они, держась за руки, прошли к похожему на конюшню строению и исчезли в нем.

Мы отошли от окна и легли в свои постели, но долго не могли уснуть. Я уснула только под утро, но меня мучил один и тот же сон. Я шла по лесу, окутанному голубым туманом. В тумане возникали и пропадали призрачные тени, похожие на людей, и мне стало страшно. Мне хотелось бежать, но, мне мешали деревья. У них вместо ветвей

были длинные руки, и они тянулись ко мне, стараясь схватить.

В последующие дни мы приспособились к обитанию в замке. От матери Курта я узнала, что гостиница никогда не бывала переполнена. Сейчас в ней находилось только шесть постояльцев, и хозяева считали это удачей. Плохие времена прошли, и жизнь в стране наладилась.

— Родители продержались в трудные послевоенные годы, — сказал Курт. — Теперь у нас прибавилось посетителей. Приезжают люди из Англии, Америки, из других стран. У нас большой зал с баром… Мы зарабатываем себе на жизнь.

— И признательны судьбе за это, — добавила его мать.

Это была энергичная женщина, и я поразилась ее преданности семье, в которой все держались друг за друга.

Совсем хилый дедушка большую часть времени проводил за чтением Святого Писания. Он сидел в кресле в черной шапочке и читал, шевеля губами.

Бабушка тоже сидела в кресле и вязала. Она навязала свитеров на всю семью, говоря всем, что зимы здесь суровые.

— Мы живем так высоко над уровнем моря, и у нас постоянно туманы, — сказала она мне.

Часто она что-то напевала, и Курт пояснил нам, что бабушка больше живет прошлым, чем настоящим.

Его родители все время трудились. Отец валил деревья в лесу.

Хельмут, серьезный молодой человек, продолжал расстраивать Дорабеллу, не уделяя ей такого же внимания, как Эдварду и мне. Я заметила, что Эдвард то и дело поглядывает на Гретхен, очаровательную темноволосую и черноглазую девушку. Я намекнула об этом Дорабелле, но она только пожала плечами: чужие увлечения ее не интересовали.

Через несколько дней у меня возникло такое чувство, будто мы находимся в замке уже несколько недель. Курт возил нас на автомобиле знакомиться с окрестностями. Иногда мы спускались по склонам и бродили среди елей, серебристых пихт и буков.

Мы много ходили пешком и лазили по горам; иногда набредали на какую-нибудь деревеньку, которая напоминала мне сказку братьев Гримм о детях, которые заблудились в лесу, а потом натолкнулись на домик-пряник.

Но, наверное, все это было лишь выдумкой. Я не могла понять, что рождало во мне эти чувства.

В замке, превращенном в гостиницу, царила атмосфера дружелюбия и веселья. Здесь часто собирались люди из соседних деревень. Они сидели в общем зале, где был устроен бар, пили пиво и хором пели песни, восхваляющие Отчизну.

Мы с Дорабеллой каждый день гуляли вдвоем и часто навещали Вальденбург, чтобы посидеть за столиком возле кафе, выпить чашечку кофе и поесть печенья. Официант называл нас милыми английскими леди и, обслуживая, болтал с нами. Общаясь с ним, мы говорили на немецком, которому научились в школе, что вызывало у него восторг. Нам нравилось глазеть на прохожих. Проведя так часок или чуть больше, мы неторопливо возвращались в замок.

Начиналась вторая неделя нашего пребывания в замке. Мы в очередной раз сидели за столиком возле кафе. Стоял чудесный день, в воздухе уже пахло осенью. Наше внимание привлек высокий и светловолосый молодой человек, с беспечным видом прошедший мимо нас. Он задержал свой взгляд на нас, и я почувствовала, что он обратил внимание на Дорабеллу.

— Странный молодой человек, — промолвила Дорабелла.

— Наверное, он приезжий, — отозвалась я. — Он не похож на местных.

— Мне показалось, что он хотел остановиться и заговорить с нами.

— Почему ты так решила?

— Он будто узнал нас, но постеснялся беспокоить.

— Что за выдумки! — возразила я. — Это просто прохожий.

— Жаль, — сказала Дорабелла. — Такой симпатичный!

— Хочешь еще печенья? — спросила я.

— Пожалуй, нет, — ответила она. — Виолетта, ты не забыла, нам скоро домой?

— У нас еще неделя, — сказала я.

— Она пролетит незаметно.

— Мы неплохо провели время, не так ли?

— Надеюсь… — промолвила Дорабелла и вдруг насторожилась.

Сидя лицом к улице, она расплылась в улыбке.

— Что такое? — спросила я.

— Не оглядывайся. Он возвращается.

— Кто возвращается?

— Ну, тот молодой человек, — сказала сестра.

— То есть?..

— Ну, тот молодой человек, который только что прошел мимо нас.

Дорабелла вдруг заинтересовалась кофейной гущей на донышке чашки. А я увидела молодого человека — он сел за соседний столик.

— Так вот, — хладнокровно сказала Дорабелла. — Истекает наше времечко. Наши родители, должно быть, заждались нас.

Я чувствовала, что ее внимание сосредоточено на соседнем столике.

Неожиданно молодой человек встал и подошел к нам.

— Извините, — сказал он. — Я услышал, что вы говорите по-английски. Так приятно встретить на чужбине соотечественника, не правда ли?