Паутина любви
Шрифт:
— Не знаю…
— А Дермота?
— Возможно, ей было нетрудно подсунуть ему эти таблетки! Не знаю… Неужели она могла зайти столь далеко?
— Он, как и Тристан, стоял на пути Гордона, и разделаться с ним было несложно… как и с Тристаном. Но Аннетта?.. И моя сестра?..
— Дорогая моя, вы страдали вместе со всеми, ваше пребывание здесь отмечено трагедией. Слишком много трагедий!
— Слишком много для того, чтобы считать их естественными! А теперь, когда мы знаем о существовании мотива…
Он медленно покивал
— Я хочу, чтобы вы знали, как я благодарен вам. Этот дом особенно нуждается в вас сейчас. Вы обещаете не покидать нас?
— Не знаю, что нас ожидает в будущем, но пока я остаюсь здесь. Слишком много для меня значит Тристан.
— Буду довольствоваться этим. Бедная моя Мэтти! Как бы я хотел, чтобы этого с ней не произошло. Она ушла навсегда, не правда ли? Оттуда не возвращаются. Внешне уже холодный рассудок, но внутри бурлят страсти. Не демонстрирует ли это сложность человеческой натуры? Для меня это всегда было чем-то вроде хобби — наблюдать за поведением людей.
— Люди действительно сложны. А сейчас, с вашего позволения, я оставлю вас. Я обещала няне зайти в детскую.
Он кивнул:
— Вы действительно нужны нам всем: мне… Гордону… Тристану. Я не смогу быть спокоен за ребенка, если здесь не будет вас.
— Пока я остаюсь, обещаю!
Это его удовлетворило. Он вновь кивнул и прикрыл глаза. Выглядел он очень старым и бесконечно печальным.
Сет изменился. Было непривычно видеть крупного, крепкого мужчину, выглядевшего беспомощным ребенком. Как ни странно, он стал тянуться ко мне. Я знала, что он уважал и почитал Матильду, восхищаясь ею и относясь с доверием. Временами он смотрел на нее, по-моему, как на святую. Она была добра к нему. Как странно — она, замышлявшая убийство ребенка, была столь благосклонна к бедняге Сету.
А теперь, когда ее не стало, Сет чувствовал себя потерянным и обездоленным. Бедный растерянный Сет, чья жизнь была поломана в десятилетнем возрасте, после чего он так и остановился в развитии! Он часто вертелся возле меня, и я вдруг сообразила, что являюсь для него заменой Матильды. Если я что-нибудь несла, он спешил ко мне и явно демонстрировал удовольствие, с которым оказывал помощь.
Вот так случилось, что мы разговорились с ним, и мне, наконец, удалось узнать то, что давно мучило меня.
Обычно мы болтали с ним про лошадей и про уход за садом. Однажды я увидела его работающим в саду и, подойдя, спросила:
— Привет, Сет, как дела сегодня?
Его лицо сложилось в гримасу удовольствия — как всегда, если я обращалась к нему.
— Со мной порядок, мисс Виолетта! — Мое имя всегда доставляло ему трудности.
— Море сегодня беспокойное, — продолжила я. — Так, наверное, было, когда первая миссис Трегарленд отправилась купаться?
На этот раз в его глазах не было обеспокоенного выражения, появлявшегося при попытках заговорить на эту тему.
— Ну, это же не утром было… ночью же, верно? Я была поражена: это было что-то новое.
— Ночью?
— Море же ночью другое, — сказал Сет, почесывая голову. — Не знаешь, какое, только другое…
— И ты там тоже был, Сет?
Он озадаченно взглянул на меня, и на его лице начало появляться выражение настороженности.
— Мне-то ты можешь сказать, Сет.
Он пристально поглядел на меня тем самым взглядом, которым раньше глядел на Матильду. Теперь он одарил им меня и оживился.
— Так ночью же было! Она с ней была…
— Там была миссис Льюит… с первой миссис Трегарленд?
Он закивал и, повернувшись к дому, указал на стеклянную дверь, выходившую на террасу, откуда четыре ступеньки вели в сад.
— Они там в гостиной были…
— Чем-то занимались?
— Только двое их там и говорили. Они про ребенка, который будет, говорили…
— Почему ты так подумал?
— Я не думал, я знаю: они про это говорили…
— И что было дальше?
— Они вышли. Она качалась, вообще плохо стояла, а я смотрел, — он захихикал. — Она пьяная, я подумал, миссис Трегарленд…
— А потом что было?
— Миссис Льюит ее за руку взяла, и они в сад пошли…
— Тебя они видели?
— Нет… а я смотрел. Миссис Льюит ее вниз повела, а вниз-то тяжело, она же вроде пьяная. Ну, и они на берег, а она там упала…
— Первая миссис Трегарленд?
— Ну, а я смотрел, прямо, как пьяная…
— А что было потом?
— Миссис Трегарленд ее раздела, а после одела, в чем купаются. А потом потащила к морю, только ей не стащить было: та же ведь какая тяжелая! Ну, я пошел и стал помогать…
— Сет! И что сказала миссис Льюит?
— Ну, ей не понравилось, она на меня немножко рассердилась… сперва, а после нормально. Она сказала: «Привидение леди, которая давно померла, хочет с первой миссис Трегарленд поговорить, и что ей надо в море…» Ну, что привидение ей велело. Она сказала, что видишь, она ее зовет?
— И ты видел?
— Миссис Льюит сказала, и я, значит, увидел. Я ее тащить помог и в море. «Той надо с ней просто поговорить. Так, вроде они подруги», — это так миссис Льюит сказала. Ну, и одежду ее забрала, а после халат ее принесла, чтобы ей одеться, когда из моря вылезет, а она не вылезла. Видать, привидение ее попросило остаться…
— Сет, и ты все время знал это и никому не рассказывал?
— Ну так она же сказала не говорить, верно? Она сказала, что, видать, те друг другу понравились и быть хотят друг с другом вместе. А эта из моря пугать никого не будет, потому что ей с первой миссис Трегарленд хорошо.
Я сидела, уставившись на море, и думала: «С этим мне теперь все понятно. Но что произошло с Дорабеллой?» Я спросила:
— Сет, а вторая миссис Трегарленд, про нее ты что-нибудь знаешь?
— Про нее ничего не знаю, ничего не видел…