Паутина тьмы
Шрифт:
Звезды сияли над башней, устремленной высоко в ночное небо. Одетый в мантию с фантастическим узором, Кейн задумчиво склонился над столом, заваленным диковинными фолиантами и свитками, исписанными ржаво-красными чернилами. Он что-то сам себе бормотал, работая с чертежами и расчетами. Нередко он обращался к книгам по некромантии, лежавшим перед ним. Запутанная система пентаграмм и оккультных символов покрывала стены башни. В углу заливалась слезами испуганная девушка в цепях.
Кейн восседал на массивном троне из обсидиана; его голову венчала корона из неограненных драгоценных камней. У его ног лежал рычащий лев, вынуждая придворных, стоящих у трона, держаться на расстоянии. Их манера одеваться была незнакомой, и
В циклопическом, дочеловеческих времен постройки сооружении неуклюжие создания ростом с человека, похожие на чудовищную помесь человека и жабы, стояли, глядя на Кейна. Они стояли в ожидании, сжимая огромные бронзовые мечи в перепончатых кулаках. Большую часть пола покрывала липкая вода, сквозь зазубренные щели пробивались мясистые лианы, обволакивая неясно видные машины загадочного происхождения. Центр комнаты занимал гигантский кристалл, напоминающий гелиотроп, – тусклый купол примерно ста ярдов в диаметре. Внезапно алые прожилки кристалла наполнились жизнью. Из долго дремавших колоннообразных машин вырвались ослепляющие вспышки блистающей энергии, заставив земноводные создания в страхе отступить. Зловещий зеленый свет с прожилками красного выстрелил из глубин пробужденного кристалла и окутал Кейна своим огнем.
Кейн стоял в помещении, казавшемся пещерой, простирающейся неимоверно глубоко под землей. Зубчатые сталактиты, подобно черным тучам, свисали с потолка пещеры; перед ним до горизонта тянулась равнина, покрытая камнями и дымящимися ямами с лавой. В этом аду Кейн был не один. Рядом с ним были темные создания болезненной красоты – диковинные демоны с кожаными крыльями и прекрасными лицами, в которых светилась мудрость зла. Они кружили вокруг него, в их взглядах сквозила угроза, смешанная с любопытством. Кейн убеждающе говорил с одним, который, по всей видимости, был их вожаком – высокая демоническая фигура совершенной красоты и идеального зла, глаза которой сияли, как желтые солнца.
Кейн катался по каменному полу сказочной башни, схватившись с другим мужчиной перед дымящимся алтарем. Глаза Кейна горели безумием и жаждой убийства. Его могучие руки сомкнулись на шее противника, который теперь мог только слабо молотить по ухмыляющемуся лицу Кейна. Синевато-багровое лицо мужчины, которого он душил, было поразительно похожим на лицо самого Кейна.
Эти картины мелькали в сознании Эфрель с ошеломляющей скоростью, принимая форму, затем растворяясь; она едва успевала понять, что происходит. Это был водоворот изображений, в котором крутилось прошлое – некоторые картины только на миг являли лицо Кейна, другие были целыми сценами, которые длились с минуту. Сквозь эту фантасмагорию до нее доносился скрежещущий голос демона – в то время как Эфрель пыталась постичь застывшие моменты невероятной саги о Кейне, вырвавшиеся из склепа вечности.
– Два века – это ничто для Кейна. Года – всего лишь мелькающие мгновения для человека, который видел, как проходят века, возникают и рушатся империи, как человечество вышло из младенчества и старшие расы канули во мрак. Ты недооценила Кейна, теперь ты видишь это, Эфрель. Он не простой пиратский лорд, который, как ты предполагала, пережил свое время по прихоти судьбы. Нет, Эфрель! Пират, вор, нищий, король, чародей, воин, ученый, полководец, поэт, убийца – он сыграл мириады ролей. Этот человек, который меряет столетия, как годы, много кем был в своем бесконечном странствии.
Кейн был одним из первых людей – рожденный во враждебном мире, полном диковинных древних существ. На заре человечества Кейн бросил вызов безумному богу, сотворившему его расу, – эксперимент, который далеко превзошел ожидания своего создателя. Этот сумасшедший старший бог баловался попытками создать расу неразумных существ, смысл существования которых будет в том, чтобы развлекать и ублажать его. Он почти преуспел, но Кейн восстал против этого душного рая и подтолкнул юную расу к независимости. Он убил собственного брата, который пытался противостоять его ереси, и тем самым принес насильственную смерть и бунт в новорожденное человечество. Раздосадованный неудачей порочного замысла, бог оставил свое творение. А за свой акт неповиновения Кейн был проклят бессмертием – обречен скитаться по свету под сенью насилия и смерти. Его губительное странствие прекратится лишь тогда, когда он сам падет жертвой насилия, которое принес людям. И от остальных людей, от которых он отрекся, Кейна отличают его адские глаза – глаза убийцы – Метка Кейна!
Столетиями он странствует с места на место и всюду приносит смерть и разрушение. Он – вестник смерти, повелитель хаоса. Ниспровергать, убивать и разрушать – такова его природа. Ибо разве не Кейн принес убийство новорожденной расе? Этот Кейн, Эфрель, – человек, которого ты выбрала себе в союзники.
Бесспорно, Кейн все еще человек, и стальной клинок, вонзившись в сердце Кейна, убьет его, как любого другого. Но тем не менее он не совсем человек. Естественная смерть для него невозможна, его тело не постарело ни на час с того времени, как было наложено проклятие. Раны быстро заживают, и оно остается таким, каким было в момент проклятия. Только путем насилия смерть может предъявить на него права, но Кейн до сих пор оказывался слишком сильным для тех, кто стремился уничтожить его. Ибо насилие и смерть – неотъемлемая часть этого повелителя хаоса, и в этом он лучший.
Но ни один человек не может жить веками и сохранять в себе человеческое. Его разум наполнен мудростью и опытом веков. Он видел вещи, о которых другие могут только мечтать; он вкусил знаний, которые свели бы с ума любого другого. И он не в здравом уме, как твой мир понимает здравомыслие. Мысли Кейна не похожи на мысли другого человека, ибо он видит все в перспективе столетий. Жизни других для него – мелькающие огоньки. Время застыло для него, и все, что ты считаешь постоянным, для Кейна не более чем вечно меняющиеся явления. Все, что остается для Кейна неизменным, это его собственное существование, и сохранять это существование – вот что им движет. О его побуждениях невозможно догадаться, его действия непостижимы для человеческих умов, ибо он живет в мире непрекращающихся перемен, в котором единственная постоянная – это он.
Вот кого ты осмелилась использовать, чтобы отомстить. И конечно, Кейн может совершить все, чего ты хочешь, – я не солгал тебе, когда посоветовал разыскать его. Кейн – твое оружие; воспользуйся им, если можешь. Только помни, что ни одна пентаграмма не сдержит этого демона, вызванного тобой. Берегись, Эфрель,– даже королева ночи не отваживается разжигать огонь кометой!
Насмешливо захохотав на прощание, демон исчез. Мрак бесконечности взорвался в последнем водовороте картин, затем лопнул, как огромный пузырь. Зал вновь выглядел как прежде, только пентаграмма была пуста.
Потрясенная, Эфрель в одиночестве сидела в темной палате и, размышляя о том, о чем узнала, проклинала ненадежность помощи демонов. С тревогой она вспомнила о своем предке, который пожелал купаться в богатстве – и был похоронен под лавиной золота.
Наконец она уверенно улыбнулась. В конце концов Кейн никогда не сталкивался с Эфрель в своих скитаниях. Она прошептала во мрак:
– Что же! Этого знания я не буду бояться, ибо оно станет моей силой. Поскольку мне ведома тайна Кейна, мне будет легче справиться с ним, когда я почувствую, что должна это сделать. Пусть сначала Кейн завоюет для меня Империю – потом будет время испытать бессмертие Кейна!