Паутина зла
Шрифт:
Не в силах больше стоять на месте, Середин пошел по поляне, надеясь на ходу «раскачать» свой разум, сбросить с него оцепенение. Мимо, задев ведуна боком, пробежал крупный волк — не тот, с которым играла Всеслава. Олег обернулся и увидел девочку на капище, она прыгала по камням. Зачем она здесь? Неподалеку, опираясь на крупный валун, стоял, скрестив руки на груди, Мирополк и смотрел в глаза ведуну. Дрогнули веки, еще и еще раз.
Середин, глядя в сторону, подошел ближе. Утопающий хватается за соломинку — что скажет ему этот почитатель «богини» Асфири? Мирополк повернулся спиной и зашел за
Мирополк
— Быстрее, сейчас она не может нас слышать! Не смотри на меня, просто стой рядом и слушай, ведун.
— Почему Асфирь не может нас слышать?
— Потому что она вошла в спираль! Послушай меня, Олег: около ста лет назад я пришел в эти края и понял, что чародейку надобно уничтожить. Но я не мог этого сделать, я тогда вообще не понимал, как ее можно убить. Тогда я сделался ее слугой. Ты мне веришь? — Руки Мирополка мелко подрагивали, но лицо оставалось спокойным. — Тебе не приходило в голову так поступить?
— Я подумал… — Олегу тяжело было усвоить столь внезапное превращение врага в друга. — Я подумал, что это наверняка связано с какими-то чарами… Ведь вы — оборотни!
— Нет, я же говорил: мы люди! Все оттого, что Асфири нравится повелевать людьми. Много не спрашивай, Олег, времени совсем не осталось, скоро поздно будет. Она — ребенок, и всегда ребенком будет. Многие поступки Асфири просто необъяснимы, а Рада… Ты понял, кто такая твоя Рада?
— Она — тело Асфири… — неуверенно произнес Середин. — Нет, точнее, она душа тела Асфири… но они — одно целое, когда я целовал Раду, я целовал Асфирь.
— Все и сложнее, и проще — но сейчас нет времени объяснять подробно. У каждого из нас была своя Рада.
Не одна, ведун! У каждого своя, и звали их по-разному. Мою зовут Людмила, я рассказывал тебе. Она копия моей невесты. Рада — та девушка, с которой ты мог бы быть счастлив. Но это обман, Олег! Обман, как и все остальное! — Голос у Мирополка тоже задрожал, на лбу выступили крупные капли пота. — Они могут существовать лишь по одной, и сегодня это Рада — твоя Рада, твой морок. Но это не все, Олег. Есть еще и третий облик, третья часть единого целого.
— Какой? — быстро спросил Олег. Похоже, это было близко к той мимолетной мысли, которую он так и не смог поймать.
— Ты увидишь… Сегодня необычная ночь, сегодня ночь свадьбы. Такая бывает раз в году, и раз в год сюда заманивают жениха. Ты прав, во время свадьбы происходит кое-что… опосля чего ты уже никогда не сможешь стать прежним. Рада олицетворяет тело умруна, Асфирь — душу. Но неужели ты думаешь, что кто-то из них мог бы придумать всю эту паутину, построить это царство? Кроме тела и души, есть еще ум чародея. Ты скоро увидишь. — Мирополк осторожно огляделся. — Он задерживается. Но он придет. В ночь свадьбы все три части умруна должны быть на капище — иначе им не удастся напитаться силой… твоей силой. Им нужны сильные женихи.
Олег взглянул на каменную спираль. Всеслава продолжала весело скакать по камням, Асфирь стояла рядом и, хохоча, что-то ей рассказывала. Безразличная Рада, присев на валун, смотрела вниз.
— Зачем здесь ребенок, Мирополк? — забеспокоился
— Да! Тебе разве не странно, что в такой деревне, как Озерцы, есть обычная девочка? — скривил губы Мирополк. — Я не знаю, что они задумали, но Всеславу привели сюда неспроста. С ней что-то сделают… Что-то страшное. Вот, он идет, смотри!
Взглянув на противоположный край поляны, Середин едва не вскрикнул от удивления. Прижимая к животу свою книжку, к капищу шествовал Ратмир. Отрок улыбался до ушей, махал рукой Асфири и старательно делал вид, что не замечает ведуна.
— Ратмир?!
— Тише! — взмолился Мирополк. — Да, Ратмир. Мальчик куда умнее, чем кажется, и гораздо старше. Сто лет назад, когда я попал в эти места, я пришел сюда с ним, как и ты. Ратмир приводит всех.
— Сто лет назад? — усомнился Олег.
— Он нежить. А я… Я за все эти годы очень мало времени провел в человеческом облике, не успел состариться. — Мирополк взглянул на солнце, почти коснувшееся краем леса, заторопился. — Я сказал тебе, что мы остались людьми. Это и так, и не так — во время свадьбы что-то происходит. Мы становимся рабами капища… Без него мне нет жизни, я знаю, что умру. Но я хочу убить чародейку, и сегодня есть такой шанс.
— Почему именно сегодня?
— Потому что за сто лет мне впервые выпала честь дежурить внутри спирали! Я буду охранять Асфирь — ведь опосля заката солнца она обретет телесный облик, ее можно будет убить, хоть это и нелегко. Я сделаю это, но все будет напрасно, если одновременно с ней не умрут обе другие части чародейки. Если хоть одна останется, то мы проиграли, умрун снова восстанет из праха.
Асфирь, искоса поглядывая на Олега, начала выстраивать всех внутри капища. Олег все еще не мог поверить, что прыщавый недотепа Ратмир и есть третья, недостающая, часть умруна. Но когда Асфирь усадила его в самый центр, на плоский камень, все наконец встало на свои места. Середин поверил.
— Что надо делать? Меня пустят туда, на капище?
— А как же! Ты ведь жених. — Мирополк шептал со всей скоростью, на какую был способен. — Когда нужно будет сделать выбор между Радой и Асфирью, выбери Асфирь. Тогда ты будешь сидеть ближе к центру, совсем рядом с Ратмиром. Помни, Олег, мы должны успеть убить всех троих за то время, что будет длиться ритуал. Это всего одно мгновение…
— Мы справимся вдвоем?
— Мы будем втроем. За эти сто лет в волчьей шкуре я многому научился, прежде всего — хитрить, обходить магические запреты. Я успел поговорить со Всеславой, я объяснил ей, что умрун собирается делать. Всеслава знает, что терять ей нечего. Я дал девочке нож.
— Что?! — Олег уставился прямо на Мирополка, и тот быстро отошел, чтобы не привлекать внимания чародейки.
У ведуна опять помутилось в голове. Неужели Мирополк сумел объяснить этой девочке, скачущей по камням, что другого выхода нет? Впрочем, Всеслава уже не прыгала, она чинно сидела рядом с Асфирью, сложив руки на коленях. Платочек аккуратно завязан под подбородком, ямочки на щеках… Она не сможет!
Слуга умруна зашел в капище, подобрал пучок сухой травы, занесенный ветром, вынес его за круг валунов и снова оказался рядом с ведуном.