Пазл Илюши

Анищенко Ольга

Из-за инвалидности папа больше не мог работать машинистом тепловоза. Часто, сквозь слёзы, он смотрел на проходящие мимо нашего дома поезда. Когда он окреп, он начал заниматься пасекой и продавать мёд. Наша семья выращивала тюльпаны в теплице. Мы продавали их на 8-е марта, в Международный женский день. Мы также выращивали овощи для нашей семьи и много редиски, которую также продавали. Зачастую наш папа делал больше работы, чем некоторые мужчины с двумя руками. Родители работали очень много, но они никогда не жаловались на свою нелёгкую долю.

В 1980-е годы в нашем посёлке было всего несколько

автомобилей. Нужно было иметь наличные деньги и стоять в списке длинной очереди, чтобы купить новый автомобиль. Семья была многодетной, а папа – инвалид, поэтому Государство разрешило нашей семье купить машину без очереди. Одной рукой папа мог управлять машиной и часто подвозил друзей и соседей в случае необходимости. Он также возил своего отца на собрания в близлежащие сёла. Наш отец был уважаемым человеком. Он всегда был добрым, спокойным, хорошим, счастливым и имел сердце, полное любви.

Наша семья. Я вторая справа в нижнем ряду.

Вера моих родителей учила их иметь столько детей, сколько Бог им даст. Родители беспокоились о том, как они смогут обеспечить детей финансово. Но шли годы и у них в Украине родилось ещё четверо детей, и всех нас они смогли обеспечить.

Мы были большой и счастливой семьёй и никогда не чувствовали, что наш папа инвалид, ведь и мама, и все мы его так любили! Однажды врач признался нашему отцу, что он был единственный из пациентов, выживших с подобной травмой. Мы помним это и всегда благодарим Бога за то, что наш папочка жив!

Пока мама работала, мы много времени проводили с папой. Наша жизнь была занята работой. Мы должны были выращивать овощи для еды, поэтому мы помогали в огороде и в саду, собирали ягоды, заботились о скотине и делали другие необходимые дела. Папа всегда делал работу интересной. И у нас всегда оставалось время поиграть с двоюродными братьями и сёстрами, поплавать на озере или в речке и поиграть в игры.

В школе мы были вежливыми детьми-христианами. Мы всегда получали хорошие оценки и преуспевали в искусстве. Директор школы часто хвалила нас во время школьной линейки, но всегда добавляла в заключение: «Бога нет. Тот, кто верит в Бога, потеряет много в этой жизни.»

Дети в школе часто высмеивали нас, как христиан. Подобные действия мы воспринимали, как нормальные социальные правила поведения, которые никогда не обсуждались, но принимались.

2

«Ты никогда не узнаешь важность свободы, пока ты её не потеряешь»

В 1979-м году из-за религиозных преследований многие евреи и христиане пытались получить разрешение от советского правительства покинуть страну. К концу 1980-х годов правительство дало разрешение на выезд в Америку. Наша семья, в числе многих других, получила возможность эмигрировать. Нам пришлось ехать из Украины в Москву и жить там две недели, пока мы не пройдём собеседование в американском посольстве.

После одобрения советского правительства в 1990-м году мы, наконец, получили визу, которая позволяла нашей семье, нашему дяде Пете и другим родственникам переехать на постоянное место жительства в Америку. Одним из условий было наличие спонсора в США. Им мог стать некто Яков Лапин, наш однофамилец. Поскольку мы не понимали иммиграционный процесс и не знали Якова Лапина, мы побоялись ехать. А вот дядя Петя решился на переезд. Год спустя уже он стал нашим спонсором, и мы могли уехать в Америку.

Это было трудное решение для наших родителей. С одной стороны, мы могли жить в Америке и свободно исповедовать нашу веру. С другой стороны, существовал языковой барьер. Будущее было туманно. Наши связи с родными в Украине, которых мы оставим навсегда, трудно было прервать. Но если мы останемся, нас будут продолжать преследовать. Родители мамы иммигрировали в Америку после дяди Пети, поэтому она хотела уехать. Родители папы же не собирались выезжать.

Бабушка Ганна не соглашалась покинуть Украину. В юном возрасте она пережила голод, войну, и плен в Германии, и хотела провести остаток жизни в своей стране.

Наша семья. Я вторая справа в верхнем ряду.

Мне было четырнадцать лет и я была в восторге от мысли, что поеду в Америку! На тот момент я не догадывалась, что в чужой стране без знания языка будет очень сложно. Полная свобода, которую предоставляла Америка, позволила бы нашей семье воспользоваться религиозными, образовательными и экономическими возможностями. Люди, у которых всегда были гражданские и демократические свободы, действительно не понимают, какова их цена. Мы выбрали свободу.

Продав наш дом и машину, у нас появились деньги для эмиграции. И вот наступил тот день – 22 января 1992 года, когда мы попрощались с нашими родными и друзьями. Папа поцеловал уголок нашего дома, который он построил своими руками. Он знал, что, скорее всего, видит свой дом последний раз. Мы загрузили багаж в большой арендованный автобус, и проехали тысячу километров до Москвы. В международном аэропорту мы прошли долгий и тщательный осмотр, прежде чем попасть в самолёт. После тринадцати часов полёта мы приземлились в Америке, штат Нью-Йорк. Шесть часов спустя мы пересели на другой самолёт и полетели в город Портланд, штат Орегон. Друзья и родственники, которые иммигрировали раньше нас, встречали нас в аэропорту.

Наши родственники много помогли нам. Первые две недели мы жили с семьёй нашего дяди Володи, брата мамы, в городе Ванкувер, в соседнем штате Вашингтон, в их доме с тремя спальнями. Одна спальня была для нашего дяди, его жены и их пятерых детей. Вторая спальня была для наших родителей и их двух младших детей. А третья спальня была для нас, четырёх старших девочек. Наши братья спали на диванах в гостиной. Было нелегко приспособиться к двенадцатичасовой разнице во времени. Мы спали днём и не могли спать по ночам.