Печальный Ангел или девять жизней принца Кристиана
Шрифт:
— Эти десять уровней–выдумка стариков из ордена магов! Нет никаких уровней! Есть могущество или тлен! Выбирай сам!
— Я хочу жить…Жить с любимой женщиной…пить вино с друзьями… нянчить внука…любоваться закатами на море….
— Ты жалкая тля, Кристиан!
Греир вышвырнул Кристиана из пентаграммы, так что тот упал на пол.
— Смотри и ужасайся!
Кинжал блеснул в руке мага. Он посмотрел на свое запястье, выбирая место для надреза.
Этих двух секунд хватило Кристиану, чтобы подняться на
Греир вскинул руку, поднимая пузырь силового защитного поля. Поле не возникло и на долю секунды Кристиан увидел изумление на лице Отступника.
Пули отшвырнули мертвого мага из пентаграммы и тут же погасла сфера под куполом зала.
Кристиан продолжал жать спуск, не сознавая, что патроны в магазине закончились и затвор замер в заднем крайнем положении.
Алое свечение возникло в центре пентограммы. Кристиан бросил автомат на пол и попятился.
Раз за разом он пытался открыть портал и ничего не выходило.
«Мне конец…Кровь Греира попала на пентаграмму…Воракс убьет меня…»
Алый свет мигнул раз, другой, как стоп–огни автомобиля и наступила тьма.
Замирая от неизъяснимого ужаса, Кристиан выбежал из храма.
Портал открылся и выбросил его рядом с домиком Стини.
Горят яркие огни. Суета, беготня и женская скороговорка. На подушках у бассейна возлежит Стини, замотанный в бинты как египетская мумия и с болезненной миной принимает ухаживания многочисленных девушек, среди которых Кристиан с удивлением увидел Хайди.
— Ты жив, глазам не верю!
— Твой любимый Отступник небрежен в работе…Вечером на мне толстый слой жира и зарезать меня не так–то просто! — прокряхнел толстяк. — К тому же…признаюсь, как маг десятого уровня, я тоже кое–что умею.
Хайди бросилась на шею любимого, плача и обнимая судорожно.
— Ты жив, ты цел, все хорошо?!
— Да, да….
«Я жив, я цел и ничего не понимаю…».
Он рассказал магу про последние события, про вмешательство Двуединого и про то, что случилось в храме сарвов.
— Стини, что случилось со мной?
— Кровь пролилась, но в пентграмме не оказалось ни тебя, ни Отступника. Возвращение Воракса не состоялось.
Ты же не хочешь еще раз там оказаться?
— Нет.
Кристиан содрогнулся, живо вспомнив события в храме.
— А если Воракс оставил еще клонов? Таких как я?
— Ты не клон, милый! Выбрось это из головы!
Хайди обняла его и поцеловала в губы, жадно, до боли.
— Идите отдыхать, дети мои! — благословил их Стини. — День был трудным. Они уснули в объятиях друг друга, и ночь накрыла их небесным пологом.
…Кристиан проснулся мгновенно, как и не спал! Открыл глаза в темноте и затаил дыхание.
Вкрадчивые шаги…Легкие, почти бесшумные…У изголовья…
Кровь стучала в ушах нарастающим ритмом.
Зашелестели перья….Да, да, перья! Голубь? Ночью?
Теплая ладошка легла на лоб.
Язык онемел и рот пересох.
— Кто ты? Почему ты плачешь?
Свой голос показался Кристиану грубым как наждак.
Он сел на постели, обмирая, не увидел рядом Хайди.
Из тьмы выступило на свет нежное женское лицо.
— Лариса….
Покойная жена смотрела лучистыми глазами. На щеках блестящие дорожки от слез. Губы ее тронула улыбка.
Над ее плечами поднимались смутно различимые крылья.
— Ты стала ангелом? Почему ты плачешь?
— Прощай, милый, прощай и прости меня….
— Постой не уходи….
Лариса покачала головой.
— Ты отдан другой….Будь счастлив, милый….
Все исчезло. Тьма нахлынула жадно со всех сторон….
ЖИЗНЬ ДЕВЯТАЯ
Габаритные огни «форда» давно исчезли за поворотом дороги, а Виктор Степанович все стоял у калитки и смотрел вслед.
Вечерний прохладный ветерок скользнул под рубашку.
Ладно, чего стоять теперь!
Виктор Степанович закрыл калитку за замок изнутри и побрел домой. Забетонированная дорожка, когда–то идеально гладкая, теперь полопалась во многих местах и сквозь трещины пробивалась густо луговая трава.
По–хорошему плитку бы тротуарную уложить…
В Терехово, километрах в пятидесяти от столицы в садовом доме он жил уже лет семь, с тех пор как вышел в отставку по выслуге.
Как бывший судья Виктор Степанович получал приличное содержание. Им двоим, хватало и даже оставалось.
За оставшимся иногда являлась сноха–Верочка–обаятельная особа двадцати пяти лет. Привозила внука-Ваньку, лобастого тихого, но очень умненького для своих шести лет пацана.
На несколько дней жизнь Виктора Степановича и Ларисы Ивановны менялась координально. Все внимание гостям!
Верочка в легком платьице шустрила по дому. Ванька внимательно слушал деда, читавшего ему в захлеб сказки, прерывая иногда довольно таки курьезными вопросами. Баба Лариса суетилась, раскрасневшаяся на кухне, готовя изысканные блюда.
Снохой Верочку Виктор Степанович именовал по старой памяти. Она с сыном Николаем уже три года как в разводе.
Сын после развода вообще перебрался жить в Европу и звонил, только если на рождество.
Погостив выходные, Верочка только что и отбыла с Ванькой вместе, прихватив большую часть пенсии бывшего свекра за прошлый месяц.
С деньгами Виктор Степанович расставался легко. На продукты много не уходило. Много чего выращивали в огороде — от картошки до крыжовника. В город Виктор Степанович не ездил. Продукты покупал в поселковом магазине, запросто доезжая туда на велосипеде. Лес и река неподалеку. Воздух целебный.