Печать богини Нюйвы
Шрифт:
Лю шмыгнул носом и поскреб затылок. Позапрошлая ночь тоже не располагала к созерцанию пятицветных фениксов, или кто там порхал над Хуанхэ. Маленький отряд Лю Дзы аккурат позапрошлой ночью пополнял запасы продовольствия самым простым и надежным способом – грабил склад в близлежащем городке, а потом уносил ноги, петляя по ущельям, чтобы сбить со следа солдат Цинь.
– Короче. – Лю встал, отряхнул штаны и улыбнулся. – Брат Синь, брат Фань… вы полагаете, нам эту небесную бабу – то есть небесную посланницу, конечно! – надо слегка пощупать?
– Когда ты уже станешь хоть немного серьезней! – Цзи Синь сердито ударил командира сложенным веером по плечу. – Разве не расслышал? Злодеи захватили посланницу Небес и силой везут ее во дворец кровавого
– А если дева не того… то есть… не дева… в смысле, не совсем… э… небесная? – осторожно уточнил Фань. – Что тогда?
– Тогда, – веско ответил Цзи Синь, – мы объявим всем, что помогли небесной посланнице вернуться на Небеса. Понятно?
– Что ж непонятного-то. – Лю Дзы проверил, хорошо ли ходит в ножнах меч, и подмигнул. – Так по какой дороге ее, говоришь, везут?
Конечно, нападать столь немногочисленным отрядом на вооруженных до зубов солдат Цинь, везущих в столицу награбленное – то есть конечно же налоги и подати, собранные с покоренного населения, – граничило с чистым безумием. Но у командира Лю был план. Несмотря на слухи, ходившие о его азарте и бесстрашии, если не сказать – безрассудстве, у командира Лю всегда имелся план. Ну или почти всегда. Хотя по большей части Лю Дзы полагался на удачу, действовал спонтанно, за что бывал нещадно руган, а иногда даже бит хитроумным стратегом Цзи Синем. Брат Синь, увы, был старше командира Лю ровно на полгода, и следование пути учителя не запрещало ему рукоприкладство в отношении младшего побратима, если тот, по мнению конфуцианца, вел себя недостойно высокого звания героя и лидера восстания. Лю не обижался. Цзи Синь был стратегом, а без стратега какое может быть восстание? Тем паче что по-настоящему важные решения никто из побратимов, ни брат Синь, ни брат Фань, даже не пытались оспорить. Как не спорил Цзи Синь, когда Лю Дзы, молодой, но многообещающий офицер, едва получивший назначение, пустил коню под хвост не только свою карьеру, но и судьбы друзей и родственников. Сопровождать рабочих на строительство гробницы Цинь Шихуанди – что может быть почетней? И что может быть омерзительней, если каждый в Поднебесной знал, что никто из строителей никогда не возвращается обратно живым?
Офицер Лю отпустил рабочих, просто взял и отпустил. Он спас этим три сотни жизней, почти потерял свою, зато приобрел вечную благодарность Цзи Синя и вечную преданность Фань Куая. И почти сотню молодцов, готовых пойти за командиром Лю хоть в огонь, хоть в Санъян, хоть на суд к Яньло-вану [11] . Да, этой неполной сотни было маловато, чтобы повергнуть Цинь, но ведь лиха беда начало. Уезд Пэй, где резвились бойцы Лю, изобиловал ущельями, распадками, оврагами, речками и лесистыми склонами. Идеальное место для скрытной войны, когда после молниеносного нападения нужно обращаться в столь же быстрое бегство. За полгода их приключений отряд прирос мало, но лишь потому, что Лю Дзы категорически отказывал всем добровольцам, предпочитая принимать благодарность натурой. Рисом, например. Ну или просом. Или бататом хотя бы. Ладно, на худой конец и редька сгодится!
11
Яньло-ван – в древнекитайской мифологии владыка подземного мира.
Хотя стоило бы ему свистнуть, и на зов Пэй-гуна [12] , как без всяких шуток уже именовали Лю крестьяне, слетелась бы самое меньшее тысяча молодцов. Но там, где на горных тропках, по оврагам и кустам спрячется сотня, тысяче придется вставать
12
Пэй-гун – правитель, или владыка уезда Пэй.
«Земледельцы должны собрать урожай, – отвечал он. – Люди должны накормить свои семьи. Как они уйдут воевать, если им придется оставить родню голодной и во власти алчных чиновников из Цинь?»
Он ждал знака и сейчас, лежа в засаде на крутом обрыве и поглядывая на дорогу, по которой должен был пойти циньский караван, думал: «Эта чудная история с небесной девой, может, знак и есть?»
«Первому взгляду доверять нельзя. Я всегда это знала и тайком гордилась тем, что избавилась от наивности и уже не верила каждому встречному, как когда-то в детстве. Люсенька говорила: мол, это настоящее счастье, когда у человека в жизни были такие времена – искренней веры в добродетель людскую, в божью справедливость, в милосердие. На словах я соглашалась, но в душе не верила. И очень даже зря. Потому что в тот день все сложилось самым причудливым образом, и я неожиданно для себя доверилась первому впечатлению…»
(Из дневника Тьян Ню)
Глава 3
Нити сплетаются
«Я много раз слышала о том, что судьбы тех, кому суждено встретиться, накрепко связаны алой нитью. И, как ни старайся, как ни противься судьбе, этих уз не порвать. И встречи, если она суждена, не избежать нипочем. Здесь в это верят. А я… я имела возможность убедиться».
(Из дневника Тьян Ню)
Тайвань, Тайбэй, 2012 г.
Саша и Ин Юнчен
Мисс Сян всегда считала себя девушкой рассудительной и не склонной действовать, руководствуясь одними лишь эмоциями. Даже ее отчаянный побег в Сан-Франциско они с бабушкой продумывали и обсуждали не одну неделю. Но, глядя в глаза своего то ли спасителя, то ли почти убийцы, она поняла, что совсем себя не знала: в душе ее таились прямо-таки нескончаемые запасы гнева.
– Эй, – снова повторил наглец и стянул с головы мотоциклетный шлем. – Ты там как, красотка, живая?
Скулы девушки свело от ярости.
– Ты! – задыхаясь от негодования и тряся головой в попытке откинуть с лица пряди мокрых волос, прохрипела она. – Ты!
– Я, – покладисто согласился незнакомец и неожиданно слез с байка.
Саша, не понимая, чего ему надо, по-крабьи скакнула в сторону. Но не тут-то было: грубиян в несколько шагов оказался рядом и плотно взял ее под локоток. Хватка у него была отнюдь не нежная: вырваться девушка не смогла бы, даже если б очень постаралась.
– Что… – пискнула она, но сопротивление было бесполезно: хамоватый мужлан явно контролировал ситуацию.
– Дурочка, – едва ли не ласково сказал он. – Мы ж прямо на дороге стоим. Или ты… того – всерьез желаешь покинуть этот прекраснейший из миров, детка? Я промахнулся, тебя не сбил, думаешь, другому больше повезет?
Александра в полном ошеломлении глянула на не пойми откуда взявшегося нахала. Он, явно веселясь, сверкнул в ответ возмутительно белыми зубами. Казалось, ливень совсем не мешает ему – довольно щурясь, парень словно специально подставлял под упругие дождевые струи свое улыбающееся лицо и выглядел при этом так, будто всего минуту назад сошел с обложки дорогого журнала для мужчин.