Печать Каина
Шрифт:
Секретарь, словно услышав недоумение шефа, кивнул.
– Он отравлен…
– Что? – Агнар привстал. – Откуда у тебя такая информация?
В самом деле, ему, властителю крупнейшей на Креониде провинции и члену Совета о смерти высокопоставленного изгнанника должны были сообщить в первую очередь. Должен быть созван Совет, вызваны представители следственных органов, охраны…
Рофалло отвел взгляд:
– Это точная информация. Он умер сегодня ночью, около четырех часов, его секретарь запросил медицинский борт, но тот прибыл слишком поздно и был вынужден констатировать
– У него ведь период распада – всего несколько часов.
Рофалло кивнул:
– Один час тринадцать минут в нашем климате, если быть точным… Это установила медицинская бригада, проведя первичную диагностику.
Агнар задумался: откуда в резиденции Тара Обеида могли оказаться сиамские фларинги, твари ядовитые и весьма прихотливые – они обитали в экваториальных широтах Сиама, одной из независимых планет конфедерации. Этих тварей было мало, их вывоз запрещен Конвенцией, сбор яда строго регламентирован. Сам яд не имел ни вкуса, ни цвета, ни запаха, действовал быстро, так же быстро исчезали его следы из крови жертвы. Место укуса покрывалось черной коркой некрозных тканей – это если место укуса, конечно, было.
– Откуда такие подробности, – Агнар уставился на секретаря, его осведомленность озадачивала и настораживала.
Тот открыл вкладку на персональном креонике, закрепленном на запястье, вызвал голографическое изображение переписки – все то, что фиксировалось бортовым журналом медицинской бригады: время вызова, скорость подлета, данные первичного осмотра, диагностика, записи переговоров медиков, данные проб и анализов – обычная рутина экстренного вызова к пациенту.
– Все записи были зачищены, – пояснил Рофалло. – Сразу, как бригада отправила отчет в центральную диспетчерскую, к ним подключился неизвестный, активировал программу-жука и уничтожил данные об этом вызове.
– Но сами-то медики остались…
Рофалло замолчал. И его молчание лучше слов подсказало Агнару, что медики теперь будут молчать вечно.
– Хорошо, как у тебя оказались эти данные? – Конечно, у секретаря могли быть свои каналы и информационные источники, но дело было настолько серьезным – особенно в свете того, что по истечении суток не последовало обнародования смерти Тара Обеида, – что нужно было понимать, может ли эта информация ударить по Агнару.
Секретарь замешкался, он определенно не хотел раскрывать свои источники. Агнар склонил голову к плечу, посмотрел с укоризной:
– Я ведь не собираюсь использовать их без твоего ведома и через твою голову. Мне нужно понимать, может ли кто-то знать, что я обладаю копиями уничтоженных записей.
Рофалло качнул отрицательно головой:
– У меня есть доступ к архивному серверу диспетчерской службы. Он настроен таким образом, чтобы копировать автоматически любые данные, в которых имеются ключевые слова. Эти данные сохранились по ключевому слову, – он замер, – «Агнар Тибо»…
– Мое имя?!
Секретарь кивнул.
– Я сам не понимаю, как так получилось, но это как-то связано с вами…
«Месть за похищение аффлары? – Агнар задумался. – Но я заполучил ее
– Хорошо. Мне нужны копии этих файлов. Перешли… – Секретарь безропотно перебросил данные на персональный креоник властителя. Тот открыл файлы, проверил, что они соответствуют тем, что продемонстрировал Рофалло, и что на файлах не установлено дополнительной кодировки или таймера самоудаления. Секретарь послушно ожидал дальнейших распоряжений. – Спасибо за службу. Я не забуду твоего рвения.
Секретарь кивнул, собрал документы.
Агнар протянул руку, взял в руки папку и сделал вид, что подписывает бумаги.
– Зачем? – Рофалло склонился в поклоне.
Агнар сам не знал.
Если затеялась такая большая игра, в которой опальный глава Совета стал пешкой, принесенной в жертву, то положиться можно только на самого себя.
Глава 5. Не та, за кого себя выдает
– Ты накормила его таахирами…
Он не спрашивал, он констатировал очевидное.
Алита, задремавшая под мерное посапывание лилового зверя, подскочила. Над ней, сложив руки на животе, стоял Агнар Тибо, и судя по перекошенному лицу и ледяному взгляду, который мог парализовать и заставить рассеяться, он был в бешенстве. Зверь, оставив свою гостью, терся о его ноги, то и дело поднимая полы тоги и демонстрируя форменные брюки и ботинки хозяина.
– Что я сделала? – Алита протерла глаза.
– Ты накормила Бокшу сладостями со стола, – пояснил Агнар, указав взглядом на засыпанный сахарной крошкой столик.
Алита растерянно кивнула, улыбнулась:
– Да, он так просил…
Агнар уставился на нее:
– Если я попрошу тебя раздеться и прыгнуть в чан с ядовитыми фабиолами, ты будешь так же сговорчива?
Девушка посмотрела на лилового зверя – тот был совершенно счастлив, судя по клыкастой морде и влюбленным взглядам, которые он бросал на хозяина.
– А что случилось? – она пожала плечами: – Если нельзя было, так нечего было оставлять их на столе.
– Бокша прекрасно воспитан, он не стал бы брать со стола… А теперь смотри, что ты наделала, – он провел животному по спине, между пальцами оказалась прядь лилово-серебристых волос. Агнар посмотрел укоризненно: – Он теперь будет линять три дня. Изгадит мои комнаты, одежду и постель. А потом, пока не отрастет новая шерсть, будет мерзнуть и, вероятно, простынет. И это все целиком твоя вина!
У девушки опустились плечи:
– Откуда мне было знать?! Он бросился на меня, а потом стал реагировать на голос, ластился…
Агнар отвернулся. Скрестил руки на груди:
– Чушь какая… Он бы не стал. – В его голосе почудилась ревность.
– Но он ластился, – повторила Алита, уже с нажимом: ей было интересно наблюдать за креонидянином. Кажется, этот лилово-серебристый зверь был ему действительно дорог. Во всяком случае, с ним он был более внимателен, чем с ней. – Я спела ему песню. Мы подружились. И он попросил эти цветки…