Печать луны
Шрифт:
– Что конкретно он тебе сказал? – с трудом раскрыла она рот.
– Почти ничего, – Каледин гнал машину как сумасшедший. – Дворник нашел тело. Выпотрошена как и первый экземпляр. На вид совсем молодая девка. В подворотне, рядом с ночным рестораном. Опять ни капли крови, внутренности разложены ровным кругом. Дворник блюет до сих пор.
– Приятно, – Алиса вспомнила, что забыла накраситься. Раскрыв сумочку, она вытащила из косметички губную помаду. Старательно вытянув губы неровной буквой «о», она начала подводить их розово-перламутровым цветом.
– Это просто кранты, – брезгливо дернулся Каледин. – Едем на порезанный труп смотреть, так тебе и тут надо марафет навести. Можно подумать, все пришли на
– Ну да, – озлилась Алиса, едва не сломав помаду. – Естественно, являться к мертвому телу с «бычком» в зубах, водочным перегаром и пятидневной щетиной – абсолютно нормально. А вот накрасить губы – катастрофа. Женщина, между прочим, даже на похоронах должна выглядеть отлично.
– Чтобы у покойника на нее встал? – осведомился Каледин, бросая машину на левый поворот. – Мне непонятно, на фига рожу штукатурить, если предстоит свидание с мертвой девицей, порезанной на куски. Там же и фотографы могут быть, запросто. Ты думаешь, несчастным родственникам усопшей будет приятно увидеть в газете фото с чокнутым краснощеким клоуном?
Алиса рывком расстегнула сумочку, бросив туда цилиндрик с помадой.
– Доволен, козел? – прошипела она. – Искренне надеюсь – когда-нибудь утром я поеду опознавать твой труп, разрубленный на двенадцать частей.
– Только не пользуйся косметикой, умоляю тебя, – усмехнулся Каледин, сворачивая к Белорусскому вокзалу. – При виде столь дико раскрашенного существа любой человек от ужаса восстанет из мертвых. Знаешь, когда мы с тобой эээээ… спали, – это слово Каледин произнес особенно смачно, – то у меня всегда наличествовало ощущение, что по вечерам я ложусь в постель не с женщиной, а с вождем индейцев сиу по имени Сидящий Бык.
Алиса задохнулась от ненависти, но ответить не успела. «Тойота» подрулила к белому домику рядом с рестораном «Пугачевъ» на Тверском бульваре: несмотря на ранний час, там уже толпились любопытные, сдерживаемые шеренгой суровых городовых. Захлопнув двери авто, бывшие супруги предъявили полицейским служебные удостоверения и прошли за оцепление к самому ресторану. Тайный советник Антипов, заметив их, хмуро поздоровался, без улыбки и привычных каламбуров автоматически поцеловал Алисе руку. Было заметно, глава Отдельного корпуса жандармов сам спал не больше часа.
– Да-с, голубушка, как говорил классик: вот не было заботы, так подай, – пробурчал он, вертя в пальцах пачку «Мальборо». – Второй труп за два дня. И градоначальник, и государь еще знать не знают. А когда им доложат…
Жандарм тяжело и горестно вздохнул – на его обрюзгшем лице читалось: ехать вице-губернатором на Камчатку либо полномочным послом в Исландию из мигающей огнями Москвы ему категорически не хотелось.
Каледин между тем протиснулся к телу – возле освещенного лампами трупа меланхолично работали медэксперт и хорошо знакомый ему полицейский фотограф Терентий Лемешев. Тиснув фотографу руку, Федор протер слипающиеся глаза, рассматривая покойницу. Все, как вчера. Горло перерезано с правой стороны вплоть до шейных позвонков, грудь отсечена и разрезана пополам: замерзшая половинка плоти вложена в левую руку жертвы. На белом лбу замерз сгусток крови – в нем угадывался кусочек сердечной мышцы. Впрочем, есть и отступления от сценария. Живот вспорот и кишки завязаны изящным бантом, ни дать ни взять – подарок, преподнесенный на семейное торжество, желудок и легкие разложены рядом на льду. «Чего-то не хватает», – промелькнуло в голове у Каледина. Бросив взгляд на торчащие из груди обломки ребер, он понял – маньяк прихватил в качестве сувенира сердце. Федор внимательно вгляделся в спокойное, как у первой жертвы, мертвое лицо – ресницы засыпало снегом, белки глаз покрылись тончайшими льдинками… Боже мой! Да, вот теперь Антипов точно попал. Здесь ему даже не Камчатка грозит, а Полярный круг.
Алиса и сама еле устояла на ногах, увидев изуродованный труп бывшей солистки группы «ЗимаЛетто» Сюзанны Виски (говорили, это творческий псевдоним, а настоящее имя звезды – Прасковья Сухохренова). В июне император пожаловал Виски титул камер-фрейлины: ей нельзя стало и шагу из дома ступить, чтобы не попасть под вспышки фотокамер прессы. Сюзанна была нарасхват – за выступление на корпоративе она получала 50 тысяч золотых, причем чаще всего певицу с великолепным бюстом купцы просили не петь, а просто ходить туда-сюда. Где же убийца смог ее отловить?
Подпоручика Волина шатало. Отойдя в сторону, он приложил ко рту платок. Упасть в обморок рядом с начальством офицеру никак нельзя – чувствительно для карьеры. Бедняга был не в силах оторвать глаз от окровавленного живота – в пупок вмерзло серебряное кольцо пирсинга с покрытыми легким инеем стразами. Внезапно зрачки ослепил яркий белый свет, и он инстинктивно заслонился рукой. Вспышка щелкнула еще раз.
– Только прессы нам не хватало! Откуда взялась эта дура? – на всю улицу заорал Антипов и замахал перчаткой, призывая полицейского из оцепления. – Господа, чего вы разинулись? Выведите барышню к чертовой матери!
Мордатый городовой закрыл объектив фотоаппарата всей пятерней, а другой рукой буквально выдрал его из пальцев черноволосой девушки: на ее высокой груди красовался бэйджик с эмблемой Главного канала. Кожаный ремень от камеры, в который мертвой хваткой вцепилась девица, лопнул.
– Сатрап! – взвизгнула редакторша Юля, делая безуспешные попытки вернуть фотоаппарат. – Не имеете права… это эксклюзив… в утренний выпуск… Отдай технику сейчас же, держиморда!
Вытащив флэш-карту, городовой с усмешкой кинул ей камеру. Вне себя от бешенства, Юля схватилась за карандаш, записывая номер его бляхи.
– Это тебе даром не пройдет, – мстительно пообещала она и, скользя по обледеневшему тротуару, быстро зашагала в сторону своей машины.
Алиса присела на корточки возле трупа, фиксируя в блокноте детали. Ручку то и дело приходилось отогревать дыханием – мороз под двадцать пять, ну и погода, а еще говорят про глобальное потепление. Она заранее знала – убийца вырежет сердце. Но еще вчера, исследуя фрагменты зловещей картины, «нарисованной» маньяком на теле Колчак, Алиса была уверена – тот будет подражать своему кумиру в ювелирных мелочах. Не тут-то было – промежутка между убийствами не произошло. Этот парень убивает, когда захочет – возможно, специально, чтобы запутать следы. Кто знает – может, у него уже подготовлены и все следующие трупы, после чего ему остается лишь живописно раскладывать их на улицах.
– Мадам, – рядом с ней, вертя в руках служебный мобильник с золотым орлом на крышке, остановился прямой начальник Каледина – директор департамента полиции, тайный советник Арсений Муравьев. Высокий и худощавый, он забавно смотрелся рядом с Антиповым – живая иллюстрация к рассказу Чехова «Толстый и тонкий». – Если не сложно, я хотел бы нижайше попросить вас проследовать вон в тот лимузин. И я, и другие господа желают пообщаться с вами относительно персоны маньяка.
Черный лимузин с мигалкой на крыше не мог пожаловаться на размеры (похоже, он принадлежал главному жандарму Антипову), поэтому туда влезли все. Сам Антипов, Муравьев, Волин, еще трое полицейских чинов, ну и, конечно, Каледин – хотя ему в приличной компании, с точки зрения Алисы, вообще делать нечего. Расположившись на кожаном сиденье и приняв из рук водителя чашку горячего чая, Муравьев галантно подал ей дымящийся напиток. Алиса лишь слегка пригубила, но все равно умудрилась обжечь язык.