Печать павшего. Лики Судьбы
Шрифт:
Решительно обернувшись, я присела на корточки и протянула к щенку руки:
— Иди сюда, девочка, давай мириться…
Моя пушистая спутница с молчаливым укором смотрела на меня и не торопилась подходить.
— Найда!..
Она отвернулась.
И я заговорила. Словно живому человеку, словно близкому другу я рассказала ей всё, абсолютно всё. Кем рождена и для каких целей, что пережила и к чему стремилась, чего мне не хватало и зачем я поступила так, как поступила. Сложив руки на коленях и отрешённо глядя в никуда, я долго изливала душу своей собеседнице, иногда недоумевая, почему это делаю и зачем, если мои откровения ничего не изменят… и понимая, что давно
Как однажды сказала Касси, павшие воины — не бесчувственные и бездушные стражи мира, убийцы и разрушители, они — тоже люди, пусть и не такие, как все. И умеют любить, жалеть и понимать, просто им слишком много лет, чтобы выставлять свои чувства напоказ… и слишком велика память, чтобы рядом с ней находилось место простым человеческим эмоциям. Я с удивлением обнаружила, как пощипывают глаза скопившиеся за тысячелетия непролитые слёзы. Дейте не плачут, дейте не умеют переживать и плакать… Одинокая слезинка змейкой скользнула по правой щеке. Я сердито нахмурилась и отёрла солёную каплю тыльной стороной ладони. Это никуда не годится. Тому, кто собрался встать на путь Судьбы, не к лицу проливать сентиментальные слёзы по непрожитой человеческой жизни. Это, скорее, удел Касси, но не мой. И пора бы давно привыкнуть, что мы с ней — два разных существа, две разные личности и две разные души.
Мрачно посмотрев на Найду, которая за время моей исповеди ни разу не шелохнулась, я встала и быстро пошла к скале. Занять себя срочным делом и забыть о том, что произошло. Да и, в сущности, ничего особенного-то не произошло. Расслабилась на мгновение. Позволила себе сбросить с плеч тяжкий груз ненужных эмоций. Только и всего. И больше такого не повторится. В моей жизни не было, нет и не будет места человеческим переживаниям и чувствам — слишком велика цена, которую за них приходится платить. И слишком велика цена ошибки, которую из-за них можно совершить. А расплачиваться — нечем, я и так должна всему миру…
Моя пушистая спутница, подумав, тоже побежала к скале, сохраняя между нами солидное расстояние. Впрочем, постепенно, неуверенно она приближалась, и когда я подошла к ступенькам и остановилась, Найда, не рассчитав скорость, уткнулась носом в мою ногу. Или это её своеобразный жест примирения… Наклонившись, я подхватила щенка на руки и крепко обняла. Найда некоторое время серьёзно и проницательно смотрела в мои глаза, словно пытаясь увидеть там что-то… близкое?.. Я склонила голову на бок, не отводя взгляда. Пусть увидит, пусть узнает. У неё никого нет, у меня никого нет… Моя пушистая спутница, подняв измазанную в золе мордочку, неожиданно лизнула меня в правую щеку.
Я удивлённо улыбнулась:
— Друзья?..
Она согласно тявкнула и забавно пошевелила ушками. У меня потеплело на душе. Трудно быть всегда и везде одной, но когда рядом живое существо — и бесконечный путь кажется короче. Опустив щенка на землю, я ласково потрепала его по пушистой шёрстке и перевела взгляд на ступени. Сейчас, когда туман давно рассеялся и стремительно посветлела ночь, сменяясь рассветом, я, наконец, разглядела то, что скрывалось на вершине горы и куда мы с Найдой так и не добрались. Разглядела — и кивнула самой себе. Точно. Именно там и нужно искать нить Замыкающей пройденный круг жизни. Видимо, это её святилище, а проклятье, скорее всего, застало безликую в собственном доме, от которого после моего волшебства мало что осталось.
Выточенная в скале узкая крутая лестница, серпантином обвивая гору, заканчивалась у подножия небольшого выступа, где и ютилась старая хижина, сложенная из цельного камня. И, надо полагать, в скромную одноэтажную хижину с остатками стены вместо обычной крыши сооружение превратилось благодаря моему вмешательству. Я рассеянно поднималась по лестнице, мимоходом считая про себя ступеньки и поглядывая на бежавшую впереди Найду. Ей путь явно был знаком, и она бодро перепрыгивала через глубокие щели и небольшие пропасти, зиявшие порой вместо ступеньки. Скорее всего, это замаскированные ловушки, но со смертью хозяйки умерла и её магия, и её секреты и загадки. И спасибо Создателю…
Ступеньки, чем дальше я шла, становились тем выше. Сначала — по колено, потом — по пояс, а на последние пять, у подножия хижины, пришлось подтягиваться на руках и подсаживать Найду. Выщербленные временем и моим проклятьем, изрытые глубокими трещинами, из которых робко выглядывали пучки прошлогодней травы, покрытые грязью и пылью, отвесные стены ступенек внушали мне понятые подозрения. Странно, почему они вообще уцелели… Подпрыгнув и уцепившись за край ступени, я подтянулась, взобралась наверх и перевела дух. Так. Полдела сделано. Теперь — искать нить Судьбы. Склонив голову набок, я в сомнении посмотрела на ненадёжное сооружение. Если оно и простоит ещё — то недолго.
В стенах, там, где соединялись грубо отёсанные камни, зияли солидные щели, из которых сыпался песок. Вместо окон — пустые тёмные дыры. Вместо крыши — каменный пол разрушенного второго этажа с остатками одной стены. Вместо двери — провал во внешней стене, наполовину заваленный камнями. Боковые стены вместе с наверняка имевшимися там окнами полностью засыпаны обломками камней, песком и мелким щебнем. Внутренняя стена уцелела лишь потому, что ею служила выровненная заботливыми руками ветра скала. Чудом выжившие колючие деревья высотой в два этажа заботливо обнимали густыми ветвями хрупкие остатки сооружения. Жалкое зрелище.
Я обошла ближайшую каменную насыпь, поглядывая и себе под ноги, и по сторонам. Ни запнуться, ни пропустить чьё-нибудь внезапное нападение мне, конечно же, не хотелось. Низко нагнувшись, проскользнула под угрожающе нависшими надо мной ветвями неведомых деревьев. Осторожно перебралась через невысокий завал, порезав ладони об острые углы выпирающих обломков. И, пока перевязывала неглубокие царапины остатками свитера, прислушалась к тихим голосам Долины теней. Напевал себе под нос печальную песню прохладный влажный ветер, тоскливо спотыкаясь об остатки хижины, предупреждая, шуршали колючей листвой деревья, наперебой рассказывали свои истории клочки пожелтевшей травы, угрюмо изучало произошедшие за ночь изменения восходящее солнце…
Найда, выглянув из-за очередного завала, призывно тявкнула. Интересно, что она там раскопала? Явно не нить Судьбы, ту она бы мне в зубах притащила. Значит, её находка — типа иного, но — важна для меня. Я перемахнула через завал, обогнула естественную каменную стену, выточенную из скалы, видимо, за неимением ограды, и остановилась у следующего завала, верхушка которого возвышалась на одном уровне с обломком стены второго этажа, где и находилась моя пушистая проводница. Поставив передние лапки на невысокий плоский камень, Найда возбуждённо виляла хвостом и, при виде меня, залилась звонким лаем. Я подошла ближе и подняла голову, приложив ладонь ко лбу козырьком. Холодные лучи зимнего солнца неприятно били по глазам, хорошо хоть, не сжигали…