Печать павшего. Лики Судьбы
Шрифт:
— Только без меня, — мой спутник с сомнением покосился на острое лезвие цвета лунного серебра. — Мне пока ещё нужны все части моего тела… Кстати, ты так и не сказала, куда делись жители города.
— А ты и не спрашивал, — хмыкнула я, растеряно вертя в руках бревно.
— Давай сюда свою пилу, дровосек, сам всё сделаю, — Яшка со вздохом отобрал у меня и клинок, и бревно. — Лампочку у себя в квартире ввернуть не может и поесть приготовить, а всё на подвиги тянет…
— Подумаешь, — обиделась я. — Нашёл, с чем сравнивать…
— А что, не так? — он ухмыльнулся.
— Будешь дразниться —
— Вот, до чего человека доводят нервы, — глубокомысленно изрёк мой спутник, склонившись над бревном. — Уже и пошутить нельзя, сразу «обижусь и уйду», — передразнил он.
Я, надувшись, села на пол, поджав ноги, и сердито засопела.
— Ладно, Аська, рассказывай давай, что это за город такой, — после небольшой паузы, миролюбиво предложил Яшка.
Закончив обдирать бревно, он сноровисто разжёг огонь и по-турецки уселся рядом со мной, вернув клинок, а я как раз успела рассудить, что на правду — не обижаются, и собраться с мыслями для рассказа. И под треск пылающих дров, под скрежет входной двери, под тоскливое завывание ветра поведала ему о создании Дхаас-датея, о двух враждующих расах высших магов, о страшной битве, которая разрушила полгорода. И, по конец, о том, как разошлись пути-дорожки хартов и дейте, когда первые потеряли способность помнить, а вторые — ушли строить свой город в небесах.
— И оказалось, что Дхаас-датей больше никому не нужен, — подытожила я, привычно полируя клинок лоскутком мягкой ткани. — Хартам — потому как они вряд ли смогли бы собственными силами его восстановить, а дейте — решили, что в небесах жить безопасней. По крайней мере, тогда они думали именно так…
Яшка, потирая подбородок, промолчал, задумчиво глядя на огонь. Я в последний раз провела лоскутком по натёртому до зеркального блеска лезвию и вернула клинок в ножны.
— И как это так делаешь? — с тенью зависти пробормотал он.
— Тренировки, дружище, долгие и упорные тренировки, — важно пояснила я, пряча лоскуток в карман.
— А откуда у тебя мечи? Всё забывал спросить…
— Военная тайна, — фыркнула я. — Не скажу, даже не спрашивай.
— Зануда, — вынес вердикт приятель.
— На себя давно смотрел? — не осталась в долгу я. — Как говорила одна моя хорошая знакомая — есть такие тайны, которые лучше оставлять нераскрытыми, ясно?
— Да и чёрт с ними, не больно-то и надо, — пожал плечами Яшка. — Кстати, Ась, ты уверена, что здесь, кроме нас, никого нет?
— Абсолютно, — подтвердила я. — Старый город давным-давно вымер и опустел, а местные жители слишком боятся проклятий дейте, чтобы здесь бродить почём зря. Да и нечего тут делать, собственно…
— Странно, — протянул мой спутник. — А мне кажется, я слышу какие-то шаги…
Я замерла, настороженно прислушиваясь. Да нет, вроде, только вьюга настойчиво скребётся в двери и стучится в окна… Я с подозрением покосилась на приятеля, небезосновательно подозревая его в очередном розыгрыше, а на меня в упор смотрели кристально честные голубые глаза, в тёмной глубине которых плясали шальные искорки.
— Тьфу на тебя, — снова обиделась я, влепив Яшке подзатыльник. — Нашёл время шутить…
— Какие шутки, Касси! — весело возмутился он, взъерошивая свои волосы. — Я же говорю, что мне показалось!
— Когда кажется — креститься надо, — проворчала я и, отвернувшись от него, уставилась на догорающий огонь.
— Вот, опять, вроде бы…
— Яша! — возопила я. — Держи свои глюки при себе, ладно? У меня и так нервы на переделе!
— Вах…
— Вот те и «вах», — я сухо поджала губы. — Магистр Шалейна про пятерых всадников говорила, а нам встретились только четверо. Понимаешь, о чём я?
— Вот-вот должен появиться последний? — сообразил мой собеседник.
— Угу.
— Фигово… А какого хрена мы тогда тут сидим?
— А такого, что мой ключ не работает, портал я сама создать сейчас не смогу, а искать его по метели — себе дороже. Так что забудь пока про свои шутки, — серьёзно попросила я, — это не смешно.
Моя лекция возымела верное действие, и приятель надолго замолчал, сначала беспокойно ёрзая, потом — видимо, устав, а после — скорее всего, опять задремав, положив голову на моё плечо. И я ни о чём не подозревала, пока он не начал на меня заваливаться. Я сердито толкнула Яшку локтем в бок, потребовав сесть нормально. Реакции — никакой. Опять издевается, зараза… Я немного отодвинулась и, сидя, попятилась назад, а приятель, не удержав равновесия, грохнулся на пол, но шевелиться — и не думал. Ну, и пусть полежит, раз ему приспичило… И всё же…
— Яша, — я осторожно дотронулась до его плеча. — Всё в порядке?
И опять — ноль эмоций. Он продолжал неподвижно лежать на боку, уткнувшись лицом в пол. И — не чихать?.. Когда на полу — столько пыли?.. Не на шутку испугавшись, я быстро перевернула Яшка на спину и несколько мгновений отказывалась верить собственным глазам. Он не просто не шевелился — он не дышал… А я слишком много повидала на своём веку мертвецов, чтобы не знать, как выглядит со стороны чужая смерть… Потухшие глаза задумчиво смотрят, но не видят, неподвижно замерло сердце, не тревожа грудную клетку…
…А из дверного проёма за мной молча и бесстрастно наблюдал последний всадник Апокалипсиса… И, пожалуй, уже слишком поздно…
Глава 20
«Жить захочешь — не так раскорячишься».
Райлит.
Я лежала на спине и всем своим существом чувствовала, как медленно оживает моё тело, восстанавливаясь, исцеляясь и регенерируя. Возвращались на привычное место ноги, отрастала левая рука, расцветал и распускался увядший бутон пламенно-чёрных крыльев, затягивались нанесённые тлением раны… Касси, конечно же, мне никогда не простит кражи силы, хотя, видит Создатель, если бы не безысходность, я на подобное никогда бы не пошла. И сделаю всё возможное и невозможное, чтобы искупить свою вину. Я слабо пошевелилась, сгибая и разгибая пальцы левой руки. Замечательно. Пожалуй, уже можно вставать. Интересно, чем же Харита так разозлила мою спутницу и как та будет мстить?