Печать Тьмы

Магазинников Иван Владимирович

Назад в хижину он не вбежал, а почти влетел. Протянул два золотых гоблину:

— Ну, давай, колдуй, жрец!

Гоблин взял одну монету. Подул на нее и швырнул на пол. Закрыл глаза и принялся совершать руками загадочные пассы.

— Ну, что там?

— Трудный судьба, плохой нитка. Сильно-сильно тяжело. Одна монета мало будет.

— Слышишь, ты, гадалка базарная…

— Ай-ай. Зачем твоя Хныгу обидел и грустный сделал? Теперь Хныга стал плохой жрец. Нитка рваться будет — нельзя теперь трогать твоя судьба.

— Значит, монету назад давай, — протянул

руку вор, — Я ее, между прочим, честно нашел. И расскажи мне про мою жену. Когда это случится? А какого цвета у нее глаза? А у какие у нее… Ну, ты понял, да?

— Хныга не видит твой жена, Хныга видит рядом с наша сильный колдун! Могучий колдун. Длинный судьба и толстый нитка. Странный нитка. Такой, что ее нету, но она есть. Плохо видно, сильно скользкий — палец Хныги не взять такой нитка.

— Сильный колдун, говоришь? Интересно, а можно ли считать Писаря колдуном, а?

"Своего запаса маны у Писарей едва хватит на пару-тройку простых заклинаний. Нанося Печать, мы пропускаем через себя магическую энергию "холста", то есть Печатника, вплетая рисунок в его мана-контур. Но управлять этой маной или даже Печатью мы не можем. Так что твой гоблин ошибся".

— Или увидел кого-то другого. К тому же, я думаю, что твои и мои линии судьбы сейчас слишком тесно переплетены.

"Верно. Может, это был Первопечатник?"

— Эй, Хныга, неужели с нами сам Вивисектор отправится?

— Хныга не знает.

— Ладно, оставь деньги себе. Я еще найду. Давай-ка будем укладываться спать.

— Кто рано встать — больше всех сожрать, — согласно кивнул гоблин…

Всю ночь Айвена мучили жуткие кошмары, ничего из которых он потом так и не смог вспомнить. И после пробуждения лучше не стало, потому что разбудил его…

— Эй, лежебоки, а ну подъем! — раздался громкий крик Мэта. Голос его звучал жизнерадостно.

— Отстань, призрак нашего друга, до смерти замученного Вивисектором, — отмахнулся вор.

Со стороны лежанки гоблина в мага прилетело что-то тяжелое и не очень метальное, но тот легким движением руки отбил снаряд в сторону.

— Никаких призраков! Это я — живой и, хвала нашему гостеприимному хозяину, невредимый, — с этими словами Мэт чуть-чуть приоткрыл дверь, ногою поправил валяющуюся на полу плетеную циновку и уронил один из своих камней. Комната мигом наполнилась ароматом жареного мяса, вызвав слюноотделение у голодных друзей.

— Приставучий двигатель мебели прав, — потянулся Айвен, — пора просыпаться и идти завтракать.

— Сначала ты выполнишь свое обещание и расскажешь Моррису историю. И учти, что он умеет отличать ложь от правды.

— Не учи ученого. Гильдейские мастера даже магов-дознавателей за нос водили, ну а я учился у самых лучших.

— Ты как-то странно выглядишь, — геомант пристально посмотрел в глаза юноше, — С тобой все в порядке?

— Просто кошмары. Не каждый день приходится ночевать в Мурлоке.

— А может, пока я там валялся умирающий под ножом этого мясника, кое-кто развлекался с самками крыслингов, а? Я слышал, что они очень страстные и столь же неразборчивые.

Айвен

вспомнил, как выглядят эти мохнатые твари с длинными мордами и голыми хвостами и понял, что завтракать ему не так уж и хочется.

— Ну и шутки у тебя. Может, ты сам с ними всю ночь кувыркался? Вон как вырядился, и усы зачем-то в желтый цвет выкрасил.

— Я их не красил, это они от сока муанги такие. А чем тебе не нравится мой наряд?

Сегодня чародей был одет в рубашку янтарного цвета и в коричневые кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги. Сапоги были ярко-желтые, причем юноша был готов поклясться что уже видел их на геоманте, но тогда они были другого цвета. Как обычно, на одежде Мэта не было ни пятнышка грязи и ни единой складочки.

— Ладно, — махнул рукой маг, — забудь. У меня есть кое-какие интересные новости для тебя. Расскажу после визита к повелителю крыс.

В хижину вошли два крыслинга — присланная Вивисектором охрана. Под их конвоем друзья отправились в гости к безумному чародею.

Тот ждал их на своем жутком троне, у подножия которого вертелись хвостатые самки крыслингов, и вся одежда их состояла из набедренной повязки, больше напоминающей шнурок. Вопреки ожиданиям Айвена, девушки почти не отличались от людей, и выдавали их разве что большие круглые уши, чуть длинноватый нос и голый крысиный хвост. А в остальном они были очень миловидны и даже соблазнительны: широкие бедра, плоский животик, чуть полноватые красивые ноги и небольшие упругие груди. Две пары грудей.

— А ведь хороши крысовки, верно? Думаю, что Вивисектор специально создал их привлекательными. Для себя, — шепнул Мэт и ткнул юношу в бок локтем.

— Ага, — кивнул тот, не отводя взгляда от девичьих прелестей.

Девушка, на которую он смотрел, повернулась к нему лицом и улыбнулась. Вор отшатнулся: у нее были крысиные глаза, черные и выпуклые, но больше всего его напугали удлиненные передние резцы, почти касавшиеся подбородка.

— Как спалось, дорогие гости? — приветливо оскалился Моррис. Он взмахнул рукой, и крысовки, весело попискивая, куда-то убежали, оставив их наедине.

— Итак, предлагаю сразу приступить к делу, чтобы завтрак не успел остыть, — сразу заявил атлет с глазами старца, делая приглашающий жест рукой, — Как вы видите, я свою часть уговора выполнил, так что теперь твой черед, мой мальчик. Рассказывай! — Вивисектор выжидающе уставился в глаза Айвену.

— А что тут рассказывать? — пожал плечами юноша. — Все очень просто…

Пока он говорил, безумный чародей смотрел на него не мигая. Не нужно было быть большим специалистом в магии, чтобы понять — он пытается отыскать ложь в словах своего гостя. А вор тем временем рассказывал. Из его слов выходило, что во время одного из заданий он получил таинственную татуировку, которой почему-то очень заинтересовались слуги Тьмы. Они устроили настоящую охоту на несчастного юношу, ставшего жертвой стечения обстоятельств. На сам рисунок Вивисектор едва бросил взгляд — похоже, что Печать ему была малоинтересна.