Печать Забытой магии
Шрифт:
На одно лишь мгновение я позволил себе маленькую слабость: сжал в объятиях ее хрупкую фигурку. Сумасшедшая девчонка, попавшая в чуждый ей мир из-за Аша. Неунывающий луч света в моем темном замке. Если с ней что-нибудь случится, никогда не смогу себе этого простить. Коснулся ее виска мимолетным поцелуем и решительно толкнул ее в руки Дэму: пусть он не может вместе со мной сдерживать толпу, но удержать одну маленькую птичку, ставшую дорогой нам обоим, он сможет точно. Отвернувшись, чтобы не отвлекаться на Веронику, замер, подняв ладони. Хватит. Пора заканчивать это безумие, пока все не вышло из-под контроля окончательно.
– Посмотрите на него,
Магия горячей волной прокатилась по венам. От пальцев и до самых плеч заплясали молнии, а по одежде рассыпались магические искры. Сила струилась бурным потоком. Такого я еще не чувствовал. Как будто бесконечный источник магии был в моем личном распоряжении, бери и черпай горстями. Мне стоило только представить себе, что в руках у меня рукояти плетей, как в ладони ощутимо легли хвосты молний – пользуйся. Легкое движение кистями рук и через костяную преграду в сторону орущего Гэйра полетела магическая плеть. Ему хватило одного касания искрящегося кончика, чтобы навсегда замолчать, подпитав своей энергией мое оружие. Жаль, я не знаю всего, на что способна магия смерти, но и моих экспериментов было достаточно, чтобы научиться управлять своей силой. Хорошо, что владение сырой магией не требует заклинаний. Возможно, такой способ и был более энергозатратным, но сейчас это практически не ощущалось. В мире накопилось слишком много нужной мне магии и я вытягивал ее не думая о последствиях.
Люди бесновались. Люди пытались добраться до нас. Вася помогал мне отбиваться, сдерживая толпу. Сейчас главным приоритетом было уберечь Веронику. Чего бы это ни стоило. И будто почувствовав, что мы не нападаем так, как могли бы, люди сорвались. Смерть Гэйра они даже не заметили. Слишком шумно и без него стало на площади. Зато поверили в свои силы и кинулись на заслон в попытке проломить наш щит. Первые, кто подошел ближе, завидев хищно ощеренные острые "колья", может, и хотели остановиться, но им не дали. Толпа мужиков просто не видела причину, почему их соседи, а может, и друзья, вдруг замедлились. Толкаясь и напирая, они стали теми, кто убил своих же товарищей.
Предсмертные хрипы… Глаза, полные ужаса… Стоны… Смерть это не конец, это начало чему-то новому. Моя магия чутко отреагировала на такой щедрый "дар". Впитав выброшенную энергию, она только довольно уркнула внутри меня и молнии-плети засверкали ярче. На площадь пришли поднятые мертвецы, над ними кружились несколько духов – значит, один из четверки был магом душ, и на ходячих тут же бросился народ с одной целью – разорвать. Я чувствовал, как творят свои заклинания молодой Клаус и его доверчивые друзья. Видел, как послушные воле своих создателей, ходячие нападали на жителей деревни, а духи мельтешили, отпугивая народ от магов.
Снова раздались вопли боли и ужаса. Рыдания и проклятия.
И среди этого шума я каким-то образом смог различить тихий вскрик Птички. Резко повернувшись, чуть не упал от ужаса и ярости, охвативших меня. Это так глупо. Этого не может быть! Кинжал с тяжелой черной рукояткой мелко дрожал, вонзенный в живот Вероники, в то самое место, на котором у нее была рана, когда Ашрус принес ее в мой дом. Когда с губ Вероники сорвался мучительный хрип, мы с Дэмом смогли стряхнуть с себя оцепенение и бросились к ней. Подхватив хрупкую фигуру, осторожно помогли опуститься Веронике на землю, устроив
– Птичка, нет. Не-ет! – как заведенный кричал, вглядываясь в родные глаза. – Вероника, ты не можешь умереть, слышишь меня? Не можешь!
Только не она. Только не так! Я смог отпустить Саманту, с трудом, но смог. Смерть Вероники я не переживу.
– Дыши, девочка, дыши. Только не бросай нас, – упрашивал Дэм, гладя пальцами ее лицо, – мы без тебя уже не сможем.
Он будто читал мои мысли. Не сможем. Не получится. Не захотим!
– Я дышу. Буду дышать для вас, – не голос, шепот ветра сорвался с губ Вероники, тихий, как дыхание природы. – Люблю вас.
Она попыталась улыбнуться, но черты лица исказились от боли. Мне хотелось кричать от отчаяния, но вместо этого я лишь шептал, с каждым словом все крепче сжимая ее ладонь:
– Вероника. Ника. Птичка, держись, пожалуйста, держись, я вытащу нас отсюда. Обещаю!
– Конечно, вытащишь, – снова тихий ответ, и тяжелые хрипы, мешавшие ей говорить, – ты… должен… жить.
Она будто вытащила кинжал из своего тела и вонзила мне в сердце. Ее слова звучали прощанием. Глаза медленно закрывались, а я сходил с ума. В моей голове два голоса слились в один. "Ты должен жить", – сказала Саманта перед тем, как Тёрнер показал ей дорогу к перерождению. Ушла сама, оставив меня бороться с болью и скорбеть об утрате. И снова эта фраза. И снова ее говорит женщина, ближе которой у меня никого нет. Она уходит, оставляя меня на этой земле. Где каждый видит во мне только врага. Монстра, которого нужно бояться, а лучше уничтожить. Никому не нужное чудовище, нашедшее ту, что смогла пробраться в окаменевшее сердце, а сейчас прощалась со мной, потому что кто-то решил, что он выше правил.
– Птичка. Нет! Нет!!! – крик, в который я вложил всю свою боль, ярость и крупицу надежды, сорвался с губ. – А-а-а-а!
Магия рванула из меня горячим обжигающим потоком, скручивающим все внутренности. Крик отчаяния перерос в крик боли. Глаза резанула яркая вспышка, а как только я смог их открыть, то увидел, как с моих рук струится такой знакомый черный туман. Он клубился у ног, поднимался выше и, не находя ничего живого рядом с собой, расползался по площади. Веронику моя магия не трогала – будто знала, чувствовала: стоит причинить вред этой девушке и меня не будет. А без меня погаснет и искра.
Туман формировался в толстые жгуты – как щупальца норату, живущего в водных глубинах. Они тщательно исследовали площадь и стоило им только столкнуться с живым существом, неважно, человек то или растение, как обрывался еще один крик, заканчивалась чья-то никчемная жизнь. Тьма затопила мой разум.
Во мне не осталось ничего, кроме боли. Жалость? Сочувствие? Понимание? К кому?! К народу, который не захотел меня слушать? К тем, кто решил, что убить мага проще, чем дать ему уйти?! К людям, посмевшим метнуть нож в самую беззащитную из всех нас?!
Нет во мне больше жалости. И прощения нет.
Я с интересом наблюдал, как буквально в метре от меня начинают формироваться два кристалла. Большие. Больше, чем тогда в оранжерее. Напитанные жизненной силой жителей деревни Эйтану… Казалось бы, безобидное заклинание по созданию накопителей своей магии, превратившееся в ужасное оружие.
То, что не знает пощады и не выбирает жертву. Ему нужна энергия и оно ее берет. Жадно. Как оголодавший зверь. На моих глазах гибла деревня. Но жалел я только об одном. Мне было искренне жаль, что накопители не могут впитать духов.