Пекло 2
Шрифт:
Его руки, поднятые вверх, должны были лежать на пружинистом старом матрасе. Их ничего не держало, но такими были правила. Если он их поднимет, если он только посмеет прикрыться или защищаться, она покажет ему, что такое настоящая боль.
Кровать, эта ненавистная кровать, словно специально для усиления этой пытки, не имела никакой спинки, а безумно хотелось во что-то вцепиться, особенно, когда она резко двигала бедрами, и в паху вместо возбуждения появлялись уколы электричества. Как она заставляла тело держать эрекцию, Дориан не понимал и просто ненавидел ее за это. После нескольких часов то резкого секса, то медленного и томного, как сейчас, еще более невыносимого, без разрядки, без облегчения, зажатый ее телом, распухший от возбуждения член просто болел.
– Посмотри на меня, мой хороший, – говорил компьютерных голос. – Ты же любишь свою госпожу?
– Люблю, – врал Дориан, с трудом не срываясь на крик, – но, моя госпожа, я…
– Молчи! – тут же приказывает она ему и бьет током, задевая сосок. – Ты знал, что это наказание, а не награда.
От боли у мужчины наворачиваются слезы. Он сжимает кулаки и затыкается.
– Смотри на меня! – приказывает Зена.
Тогда он поднимает голову и делает то, что она хочет: смотрит, но не на ее жуткое лицо, а туда, где она раскрывается, чтобы захватить его член в силиконовую пасть, потому что иначе влагалище этой твари Дориан назвать не мог.
– Умница, – протягивала она, снова проводя пальцами по его груди, уже лаская и двигая бедрами быстрее.
Она была еще далека от удовольствия, оно только зарождалось яркими искрами в ее искусственном теле, но ей нравилась игра. Она была так увлечена, что не желала воспринимать никакие сигналы, а панель сообщала о новой капсуле и полезном специалисте в ней.
Никого она к этим датчикам не подпускала и никто не мог изменить точку падения. Капсула пролетала мимо и мчалась в пески Хайбы, чтобы мелькнуть красным огоньком в небе.
– О, смотри! Новенький, – радостно сообщил Кастер, увидев красный огонек.
Они с Кирком как раз дотолкали машину до маленькой ниши в скале, недалеко от вышки Волков. Поставить ее сюда посоветовал сам Ирон, когда они приближались к норе.
– Тронуть ее мы по соглашению не можем и охранять как бы не должны, но это наша территория, так что самое то – вот тут ставить, – сказал он. – Если змеи залезут или птицы насрут, тут конечно вам никто не поможет, но стырить никто не сможет.
– И на том спасибо, – ответил Шеф, а Кирк мысленно добавил – блять.
Теперь же эта мысль казалась ему отличной. Машина стояла в нише рядом с выходом из логова, можно было спрыгнуть со скалы и сразу запустить двигатель. Все лучше, чем куда-то бежать.
Последние лучи Зены, чуть отражаясь от спутника, еще немного подпитали аккумулятор, и машина не доехала совсем немного, настолько что Кирк решил перекинуть веревку через плечо и дотянуть ее до ниши. Кастер добросовестно пытался ему помочь, но толку от пацана Кирк не заметил. Теперь же, восстанавливая дыхание, он смотрел на красную точку и растерянно пожимал плечами.
Капсула падала в пески где-то совсем рядом. Летела стремительно, потом вздрогнула от раскрытого парашюта и парила медленно вниз так близко, что упускать новенького было обидно, но и прав на него они не имели.
– Жаль, не наш парень, – сказал он.
– Почему? – спросил Кастер и только потом осознал, что ехать за ним не на чем и территория не их. Драться с Волками за новичка – то же самое, что младенцу у бешеного волка кость отбирать.
– Идем, – заключил Кирк, понимая, что объяснять ничего не надо, а потом добавил. – Если вдруг он наш, то судьба его к нам приведет, как-нибудь, но приведет.
Сам Кирк вспоминал Олли, который был одним из них и не важно, куда там упала капсула, а Кастер почему-то озирался на красный огонек в песках, даже когда они поднялись наверх. Что-то вроде чутья говорило ему, что вот за этого новенького стоило побороться, но он просто спустился вниз, оставляя за Волками право забрать своего новичка.
Капсула действительно упала так близко к лагерю, что, как только она открылась, в новичка ударил яркий свет прожектора. Ослепленный им юноша сразу закрыл глаза и поправил очки. Они у него имели не ушки, а резинку, чтобы точно не потерять.
Дурацкие ремни, отстегнувшись, саданули его по губам и это сильно мешало соображать. Спешно слизывая кровь с верхней губы, он на ощупь выбрался из капсулы и отползал в сторону, чтобы позволить болезненным спазмам вытолкнуть все, что еще было в его желудке, взболтанное при таком падении, и рухнуть в песок.
Он даже отдышаться не успел, а яркий свет закрыла широкоплечая фигура.
Открыв один глаз, новичок улыбнулся.
– Привет, – выдал он весело, почти по мальчишечьи и тут же вздрогнул, когда в улыбнувшейся в ответ пасти заблестели металлические клыки, острый зубастый контур которых сложно было не распознать.
Опомниться ему не дали, тут же схватили за майку и вздернули на ноги, вызывая новый приступ тошноты.
– Стой, я…
– Завали хлебало! – сказал ему незнакомец и закинул на плечо.
Больше голос новичок не подавал. Прожектор потух, но он все равно осматривался. Его очки изменяли контрастность всего вокруг и потому помогали видеть даже в полной темноте. Именно поэтому он смог увидеть еще двоих с автоматами и окончательно притих.
«У меня есть много всяких знаний. Я полезный», – успокаивал он сам себя, лихорадочно пытаясь вспомнить, когда была создана изолированная зона ЗиПи3: до создания нейросетей или после, потому что от этого зависела его судьба.
Пока его несли к Вожаку, он даже не попытался дергаться, худой, субтильный, вечно сидевший за книгами и компьютерами, он точно был не противник тем парням, что внесли его в пещеру, пронесли по коридору и кинули к ногам какого-то зубастого типа.
– Легкий совсем, – сказал тот, что его принес. – Нечего тут жрать.
– Да я вижу. Очки с него снимите, – приказал сидевший за столом.
– Нет! Только не очки! – взвизгнул новичок, но их все равно содрали, поставив его на колени и заломив руки. И схватили за подбородок, заставляя поднять голову.