Пекло
Шрифт:
После пятого толчка все затихло, и лишь тогда Кальтер, который все это время простоял, затаив дыхание, позволил себе расслабиться. Посмотрев в щель между крышкой и черной кляксой, он обнаружил, что последняя исчезла. Это означало, что сеанс телепортационной связи с Америкой завершен, и ядерная атака Скважинска сорвалась.
В прошлый раз… Проклятье! Как ни старался Куприянов уложить в голове, что никакого «прошлого раза» нет, жизнь все равно четко разделилась для него на два этапа – тогда и сейчас… Так вот, тогда он не стал задерживаться в «Черном фантоме» и выскочил наружу сразу, как только прикрепил к телепорту мины с активированными таймерами детонаторов. Выскочил и столкнулся
Что-то трижды легонько звякнуло о наружную обшивку станции. Это Верданди швырнула свои камешки, сигнализируя дяде Косте об опасности. Действительно, самое время плазмодемону выйти на сцену. Вера поймет, почему Кальтер не выбежал из модуля, несмотря на ее предупреждение. Тогда он выбежал, спасаясь от взрыва мин. Сейчас было разумнее отсидеться в укрытии, тем более что Отшельник вряд ли туда вернется. Почему агент был в этом так уверен? Да потому что ярость, с какой плазмодемон вырывался из «Черного фантома», свидетельствовала о том, насколько сильно он ненавидел место своей бывшей службы, в итоге превратившей его в монстра.
Шум вертолетных винтов известил Куприянова о том, что воздушная битва также начнется в срок. На данном временном отрезке агент мог изменять лишь мелкие детали в хронологии событий этой ночи. На большее у него пока не хватало власти. Но уже скоро все должно пойти иначе. Если, конечно, полковник Грязнов и его люди не подкачают.
Кальтер доверял этому мерзавцу не больше, чем тот в свою очередь доверял ему. Но их роднило и еще кое-что. А именно – практичность, умение мыслить стратегически и могучий общий враг. Вот почему полковник, также возвращенный в прошлое, не мог отказаться от перемирия и сотрудничества с агентами КВК. Пока в Скважинске лютовал Отшельник, вражда Кальтера и Ирода была не только бессмысленной, но и того хуже – самоубийственной. Причем не только для них одних, но и для тех, кто охотился за пакалями бок о бок с ними.
Обстрел продолжался недолго, после чего сражение переместилось в воздух, и Кальтер решил возвращаться к Верданди. Которой пока было невдомек, что дядя Костя не виделся с ней вовсе не полчаса, а гораздо дольше, и даже успел потерять ее навсегда…
Взбежав на земляной вал, агент глянул вверх и отметил, что первый сбитый плазмодемоном вертолет падал уже по другой траектории, чем тогда, и пилоты катапультировались удачнее. Чем это могло быть вызвано? Очевидно тем, что они начали бой чуть раньше. Сейчас им не пришлось предупреждать Кальтера об обстреле, поскольку они его не видели и вообще понятия не имели о его существовании. Ракеты и пули полетели в Отшельника раньше, он отреагировал на нападение раньше, раньше взмыл в воздух и раньше пошел в контратаку… Маленькие сдвиги во времени сложились вместе, и вот уже сбитый «Аллигатор» падает по-другому и в другом направлении.
Всего несколько секунд, и знакомая картина тогдашнего мира начинает изменяться буквально на глазах. Не радикально, но уже заметно. Впрочем, Куприянову это не так интересно, как возможность снова увидеть дочь живой и здоровой.
– Что с тобой, дядя Костя? – удивилась она, когда вернувшийся в их укрытие Кальтер вдруг ни с того ни с сего, по ее мнению, обнял ее. – Ты в порядке? Что все это означает?
И правда, может быть, для кого-нибудь другого, но для Кальтера такое проявление чувств, даже скупое, да еще когда неподалеку грохотала битва, было чем-то совершенно невероятным. Судя по удивленным и испуганным глазам Веры, она явно решила, что в «Черном фантоме» Кальтер надышался какой-то гадости, и у него поехала крыша. Ему срочно требовалось разубедить напарницу в этом. Однако то, что он планировал ей рассказать, могло лишь усугубить ее подозрения.
– Скажи честно: насколько ты мне доверяешь? – спросил Куприянов, отстранив от себя Верданди, но продолжая держать ее за плечи и испытующе глядя ей в глаза.
– Не понимаю, к чему ты клонишь, – продолжала недоумевать она. – Да что с тобой стряслось? Ведешь себя прямо как не знаю кто…
– Я задал тебе вопрос! – настаивал на своем Куприянов.
Мнительность Веры немного ослабла – таким суровым дядя Костя был ей намного более привычен.
– Ты прекрасно знаешь, что я доверяю тебе, как своему родному отцу, – призналась Вера. Но не преминула добавить: – Жаль, только он не оправдал моего доверия. Да и ты иногда им злоупотребляешь. Но сейчас я, конечно, так не скажу… Ну что, ты доволен? Или мне надо вдобавок чем-то поклясться?
– Значит, ты готова поверить мне, даже если услышишь от меня совершенно немыслимую историю? – продолжал допрос Кальтер.
– Смотря насколько немыслимую, – вновь насторожилась Верданди. – А в чем дело? Давай, не тяни, говори скорее, а то ты меня пугаешь!
– А ведь я тебя еще даже не начинал пугать, – заметил Кальтер. – Ладно, приготовься – сейчас я сообщу тебе нечто крайне неприятное…
Воздушная битва переместилась южнее и шла теперь по другую сторону элеватора. Кальтер перестал следить, чем еще она отличается от битвы тогда, но глобальных изменений в ней не происходило. Отшельник все так же убедительно одерживал верх, сшибая вертолеты, в то время, как те не могли нанести ему сколько-нибудь заметный урон. Надо думать, сейчас пилоты оставшихся «Аллигаторов» тоже проявят благоразумие и вот-вот ударятся в бегство.
У Куприянова в запасе имелось мало времени. Но с его привычкой говорить коротко и только по существу он ввел Верданди в курс дела всего за минуту. А вот ей понадобилось куда больше времени, чтобы поверить в услышанное. Плохо, что в данный момент у Кальтера не было на руках доказательств, которыми он мог бы подкрепить свой рассказ. Но если Грязный Ирод сдержит данное Кальтеру тогда слово, скоро у него доказательств будет хоть отбавляй. А пока Вере и впрямь пришлось ограничиться лишь доверием к дяде Косте, что в сложившейся ситуации выглядело едва ли не подвигом.
Для Кальтера тоже было подвигом раскрыть Вере правду о том, какая горькая участь постигла ее в тогдашнем будущем. Кальтер хотел об этом умолчать, но не смог. Вера знала о природе временных кульбитов больше него и легко бы догадалась, о чем он недоговаривает.
– Так вот почему ты помнишь о кульбите, а я – нет, – мрачно заключила Верданди, когда немного успокоилась и начала размышлять более-менее здраво. – Спасибо, что не стал скрывать от меня правду. Даже не знаю, как теперь быть, ведь ты отважился на это, чтобы спасти меня и себя, так? Сроду бы не подумала, что местный кульбит касается непосредственно нас и наших жизней! Не нарушь ты правила, мы в итоге были бы мертвы, зато аномалия предотвращена… Но я, наверное, поступила бы на твоем месте точно так же. Выбор между верностью служебному долгу и тем, что мои дети останутся сиротами, очень тяжел. Возможно, с точки зрения истории ты совершил ошибку, но это уже не нам с тобой судить… И что ты намерен делать, чтобы не наступить на старые грабли?
– Я заключил временный союз с полковником Грязновым, – огорошил Кальтер Веру во второй раз.
– С кем?! – переспросила она. – Ты серьезно? Но ведь Грязный Ирод и его банда мертвы. Ты сам сбросил их с крыши того небоскреба.
– Поверь, и Грязнов, и его люди живы, прекрасно себя чувствуют и уже давно охотятся здесь. Их смерть была инсценирована «серыми». Не знаю зачем, но я знаю «серых» – они способны на любое вероломство.
– И ты не придумал ничего лучше, как теперь самому связаться с Иродом?