Пелэм, или приключения джентльмена
Шрифт:
— Не такого уж высокого, — поправила леди Нелторп.
— Дорогая! Вы все время меня перебиваете, — раздраженно сказала мисс Траффорд. — Ну, хорошо, мужчина маленького роста, в плаще…
— В наглухо застегнутом сюртуке, — процедила леди Нелторп. Пропустив это замечание мимо ушей, мисс Траффорд продолжала:
— …который соскочил со скалы и…
— Подозвал пса к себе, — закончила леди Нелторп.
— Да, подозвал к себе, — в свою очередь сказала мисс Траффорд, обводя глазами присутствующих, дабы удостовериться, что они должным образом поражены этим необыкновенным происшествием.
— И всего удивительнее, — добавила леди Нелторп, — то, что незнакомец, хоть он и джентльмен, судя по его одежде и всему обличью, ни на минуту не задержался, чтобы спросить, пострадали ли мы, сильно ли перепугались, а лишь мельком взглянул на нас…
— Вот уж это меня ничуть не удивляет, — заявил мистер Уормвуд, только что вместе с лордом Винсентом вошедший в столовую.
— …И пропал среди утесов столь же внезапно, как
— О! Значит, вы видели этого человека? — откликнулся лорд Винсент. — Мне он тоже попался навстречу, — чертовски странный вид у него!
Вращал он дико страшными белками, То желтое, то алое в них пламя… Всклокочена, как грива, голова — Он был похож на сумрачного льва.Превосходно запомнил и еще лучше применил — не так ли, мистер Пелэм?
— Право, — ответил я, — не могу судить о применении, так как не видел самого героя.
— О, изумительно! — воскликнула мисс Траффорд. — Именно таким я изобразила бы его в прозе. Но умоляю вас, скажите — где, когда и при каких обстоятельствах вы его видели?
— Ваш вопрос проникнут духом религиозной мистики, trio juncta in uno [105] [106] , — сказал Винсент. — Но я отвечу на него с поистине квакерской простотой: на днях, под вечер, я возвращался в Гаррет-парк из одного из заповедников сэра Лайонела; егеря я послал вперед, чтобы без помехи предаться…
— Заучиванию острот к обеду, — съязвил Уормвуд.
— …попыткам уяснить себе смысл последнего сочинения мистера Уормвуда, — бесстрастно продолжал лорд Винсент. — Самый ближний путь пролегал по кладбищу, которое находится в какой-нибудь миле отсюда и считается самым живописным уголком этого унылого края, потому что там растут три куста чертополоха и раскидистое дерево.
105
Три в одном (лат.).
106
Trio juncta in uno — надпись-девиз на английском ордене Бани.
Только я вошел на кладбище, как из травы, где он, должно быть, лежал, вдруг поднялся человек; с минуту он стоял неподвижно, а затем (очевидно, не — заметив меня) простер к небу стиснутые руки и пробормотал несколько слов, которых я не расслышал. Когда я подошел к нему поближе, — что, признаюсь, не доставило мне особо приятного ощущения, — большой черный пес, спокойно лежавший у его ног, бросился на меня, с неистовым лаем.
Sonat hic de nare canina Litera [107] [108] ,107
Здесь издается пастью собачий звук (лат.).
108
Sonat hic de nare canina litera (Здесь издается пастью собачий звук) — цитата из Персия (Сатиры, I, стих 109–110). «Собачьим звуком» римляне называли звук «р».
как сказано у Персия [109] . Я так испугался, что не мог двинуться с места,
Obstupui — steteruntque comae [110] [111]и, несомненно, был бы растерзан на части, если бы наш с вами, сударыни, общий знакомый, очнувшись от глубокого раздумья, не подозвал к себе пса, который, к слову сказать, носит весьма подходящую кличку «Ярый», после чего, надвинув шляпу на брови, быстро прошел мимо меня вместе со своим псом. Только через час с четвертью я опомнился от пережитого ужаса. Я пошел дальше — с какой быстротой, о боги! Что удивительного, впрочем, если я сильно ускорил шаг, ведь недаром Плиний [112] сказал:
109
Авл Персий Флакк (34–62) — древнеримский поэт, автор шести сатир, посвященных вопросам литературы и этическим проблемам.
110
Я оцепенел, и стали волосы дыбом (лат.).
111
Obslupui — steteruntque comae — цитата из Вергилия (Энеида, II, 774).
112
Гай Плиний Цецилий Секунд (61–62—около 114) — римский писатель. «Письма» Плиния вошли в литературу как образец изящной латинской прозы так называемого «Серебряного века римской литературы» (14—117).
Все время, что длился этот рассказ, мистер Уормвуд выказывал сильнейшее нетерпение: он уже приготовился было напасть на лорда Винсента, но, завидев только что вошедшего мистера Дэвисона, обрушил удар на него.
— Великий боже! — воскликнул Уормвуд, выронив булочку из рук, — какой у вас сегодня скверный вид, мистер Дэвисон! Лицо налито кровью, жилы вздулись, а всё эти ужасные трюфели! Мисс Траффорд! Разрешите вас побеспокоить — передайте мне соль!
113
Страх — суровый наставник (лат.).
114
Timor est emendator asperrimus (Страх суровый наставник). — Игра слов: to mend the расе (англ.) — ускорить шаг; emendator (лат.) — исправитель, наставник (в каламбуре — «заставляющий ускорить шаг»).
ГЛАВА V
115
Перевод Б. Пастернака.
116
Цитата из Шекспира («Король Генрих IV», ч. I, д. I, явл. 3).
Прошло несколько дней; я всячески старался приобрести расположение леди Розвил, и в той мере, в какой дело касалось банального светского общения, я не имел повода быть недовольным своими успехами. Но, несмотря на мое тщеславие (являвшееся одной из немаловажных составных частей Генри Пелэма), мне вскоре стало ясно, что какие-либо иные отношения между нами невозможны. Ее духовный склад резко отличался от моего; казалось, она существо иного мира, быть может не более совершенного, нежели мой, но нимало не схожего с ним. У нас не было ни одной общей мысли, мы ни в чем не держались одного мнения, расходились во взглядах решительно на все. Вскоре я убедился, что ее подлинная натура совершенно противоположна той, какую ей приписывали в обществе. Леди Розвил отнюдь не была бездушной светской женщиной. Ей была свойственна тонкая чувствительность и даже романтичность; в ней таились сильные страсти, а воображение было еще сильнее страстей. Но все эти глубины ее души были сокрыты: несказанная прелесть и томность ее манеры держать себя в обществе облекала их покровом, непроницаемым для глаз поверхностного наблюдателя. Временами мне казалось, что она не знает душевного покоя и глубоко несчастна. Но она слишком искусно умела притворяться, чтобы это впечатление могло быть длительным.
Говоря по совести, я очень легко примирился с тем, что в этом особом случае привычный для меня успех auprès des dames [117] изменил мне; я был занят другим. Мужчины, гостившие у сэра Лайонела Гаррета, все до одного были завзятые охотники, я же никогда не питал особого пристрастия к охоте и возненавидел этот вид разумного времяпрепровождения со дня той достопамятной battue [118] , когда я не только не уложил ни одной дичины, но меня самого чуть не уложили на месте; три часа я, словно бутылка вина в ведре со льдом, проторчал на отведенном мне посту, в глубокой канаве, и за это время другие охотники дважды прострелили мне шляпу, приняв ее за фазана, и выпустили заряд по моим кожаным гетрам, вообразив, что перед ними заяц. В довершение всего, когда эти недоразумения выяснились, люди, покушавшиеся на мою жизнь, не только не извинились передо мной за то, что стреляли в меня, но были весьма разочарованы тем, что промазали.
117
У дам (франц.).
118
Псовой охоты (франц.).