Пендрагон
Шрифт:
На восходе Верховный Король вооружился, надел свою лучшую кольчугу и боевой шлем, перекинув через плечо щит в железной оправе, застегнув пряжкой на бедре, за пояс заткнул кинжал и выбрал новое копье. Кай и Бедивер помогали ему, осматривая оружие, затягивая ремни и шнурки, что-то советовали напоследок. Изготовившись, Артур сел на коня и отправился к назначенному месту встречи, а за его спиной стояло огромное британское войско.
До условленного места было недалеко. Артур приказал боевым вождям занять отведенные места, попросив Риса смотреть в оба, чтобы вовремя
Король наклонился из седла к Гвенвифар, обнял ее за шею и сказал на ухо:
— Ты бывала рядом со мной в бою. Тысячу раз я рисковал. Меня могли убить. Сегодня такой же день, так чего же ты боишься?
— Жена счастлива разделить судьбу мужа, — ответила Гвенвифар, и глаза королевы внезапно наполнились слезами. — Да, я не раз сражалась, каждый раз рискуя умереть вместе с тобой. А теперь ты идешь один и это для меня горше всего.
— Я не думаю о себе, — ответил Артур. — Сегодня я буду биться ради Британии. В этой битве я и есть Британия. Никто не может занять мое место или разделить мою участь, ибо эта битва только для короля.
Ему удалось коротко выразить суть дела. Если на чаше весов лежит мир для всей Британии, его должен завоевать тот, кому Британия принадлежит. Только Артур и никто другой. Это его жертва или его слава. Но жертва или слава, принадлежать они должны только ему.
Даже если это не нравилось королеве, она понимала и принимала решение мужа.
— Я с тобой, — прошептала она. — Я стараюсь поверить, что этот варвар сдержит слово.
— Сердце мое, — сказал Артур, сжимая ее руку. — Мы не в руках Амилькара, мы в руках Божиих. И если Царь Небесный на нашей стороне, кто устоит против нас?
Гвенвифар улыбнулась, подняла голову и расправила плечи — теперь это опять была истинная королева воинов с непоколебимым духом. Многие храбрецы содрогались при мысли о поединке, Гвенвифар не проявила ни сомнений, ни страха. Она не произнесла больше ни слова. Что бы она не думала, даже намеком королева не выразила недоверия к этому предприятию. Впрочем, Артура это все равно не тронуло бы. Теперь Гвенвифар ничем не отличалась от других его вождей. Пожелай того Артур, и она безропотно заняла бы его место на равнине — таково было ее истинное благородство.
Артур поцеловал жену, спешился и, расправив плечи, в одиночестве пошел на место, назначенное для боя. Воины бриттов стояли рядами позади своих военачальников, и горячо молились каждый на своем языке.
Великий Свет, храни нашего короля! Ангелы-защитники, не оставьте его в трудный час! Быстрая Верная Рука, даруй ему победу!
На другом конце долины двигалось воинство вандалов. Они уже подошли так близко, что мы могли видеть их темные глаза в резком утреннем свете. По грубым лицам ничего нельзя было прочесть. Они приближались — все ближе, еще ближе — и я подумал, как бы они не наткнулись на нас. Но когда расстояние между нами стало равно двум броскам копья, вандалы остановились. Амилькар с двумя вождями и Хергестом вышли вперед.
Раз Амилькар
— Ты будешь сражаться с Амилькаром один на один, — ответил я, — но не следует слепо доверять варварскому понятию о чести. Мы с Каем и Бедивером постоим в сторонке и проследим, чтобы Черный Вепрь сдержал свое слово.
Артур бросил быстрый взгляд на решительные лица друзей.
— Хорошо. Да будет так. Идите со мной.
Так мы и пошли на встречу с Черным Вепрем. Я решил во что бы то ни стало обеспечить честность поединка. С вождем вандалов мы встретились точно посреди долины и остановились в нескольких шагах от него.
Черный Вепрь показался мне еще крупнее и мускулистее, чем я его запомнил. Вид у него был дикий. Лицо и руки он вымазал салом и словно почернел от копоти. Обнаженный торс вожака носил следы многочисленных ран и старых шрамов; мощные бедра распирали кожаную набедренную повязку. Он пришел босым. Из оружия при нем был тяжелый щит, короткий меч с широким лезвием и копье с толстым древком, как, впрочем, и у всех представителей его рода. Толстую шею украшало трехрядное ожерелье из человеческих зубов и суставов пальцев. Волосы, вымазанные жиром, свисали с головы толстыми черными жгутами.
Пожалуй, он и впрямь напоминал дикого вепря. Он стоял в свободной позе, с презрением глядя на Артура, в бездонных темных глазах я не приметил ни капли страха. Похоже, Амилькар и правда страстно желал наконец встретиться с Артуром лицом к лицу. Перед нами стоял в высшей степени уверенный в себе опытный воин.
Вожак вандалов заговорил и его пленный священник начал переводить.
— Амилькар доволен тем, что Артур не убежал с поля боя. Он сообщает вам, что для него великая честь убить британского короля. Голова такого большого лорда принесет ему великую славу.
Артур рассмеялся.
— Скажи Вепрю, что мою голову не так легко отделить от тела, как он думает. Многие пытались, но до сих пор никому не удалось.
Хергест с явным удовольствием перевел слова Артура Амилькару. Тот быстро ответил, потряхивая ожерелье и постукивая костями.
— Твэрч Труит говорит, что с ним то же самое. Так что он будет счастлив добавить к своему украшению зубы и кости британского короля. — Амилькар снова заговорил. — Твэрч готов, — перевел Хергест. — Хватит разговоров. Пришло время сражаться.
— Еще нет, — сказал я, поднимая руку. — Перед началом боя я хочу услышать клятвы воина.
— Что за клятвы? — спросил Амилькар через своего ученого раба.
— Что ты намерен соблюдать тройственный закон.
Хергест передал ответ, и военачальник вандалов настороженно спросил:
— О каком законе речь?
— Закон простой: ни один человек из любого лагеря не должен вмешиваться или препятствовать бою; любая просьба о помиловании будет удовлетворена; бой будет продолжаться только до тех пор, пока у человека хватает сил держать оружие.