Пенрик и шаман

Буджолд Лоис Макмастер

Принцесса-архижрица Ллевен кин Стагхорн была теперь хрупкой и проницательной женщиной шестидесяти лет, которая выполняла свои обязанности перед Храмом в этом карманном княжестве твердой рукой экономной домохозяйки в течение примерно тридцати лет. Когда Пенрик постучал в дверь ее кабинета, этажом ниже его и рядом с ее канцелярией, и получил приказ войти, он обнаружил, что она была одета в пятицветные священные одежды своего сана. Предположительно, ее поймали либо на пути к торжественной церемонии, либо после нее. Рядом с ней, как обычно, стояла ее секретарь, женщина такого же возраста —

и сообразительности — в шелках, льне и тонкой шерсти, подобающих дворцовой обстановке.

Присутствовал также незнакомый мужчина, не так хорошо одетый. Выше среднего роста, широкоплечий, подтянутый; возможно, лет тридцати? Каштановые волосы, серые глаза. Лицо и руки покраснели и потрескались от холода; недавно побрился, но не принимал ванну, судя по дорожной вони; сапоги для верховой езды, бегло очищенные от грязи. Пен мог бы принять его за какого-нибудь срочного курьера, если бы не характерный серый камзол с медными пуговицами, выглядывающий из-под его наброшенного черного плаща.

Что здесь делает Серая Сойка из Вилда?

Мужчина в свою очередь посмотрел на него, а затем явно сбросил со счета. Пенрик подошел, чтобы поцеловать кольцо архижрицы, небрежно протянутое к его измазанным чернилами пальцам и пробормотал:

— Чем могу служить, ваша милость?

— Что ж, давайте узнаем. Возьми себе стул, Пенрик, — она кивнула на стену, где стояли несколько стульев для привилегированных посетителей или просителей. Лишенные привилегий оставались стоять. Серая Сойка уже получил один, а секретарь — другой; принцесса-архижрица заняла свое резное кресло, возможно, не случайно напоминающее трон, и единственное, снабженное подушкой. Просителей не поощряли задерживаться не из-за высокомерной гордости принцессы, а потому, что всегда были другие просители.

— Как продвигается ваш последний перевод? — мягко спросила Ллевен.

— Что ж, ваша милость. Еще две недели без перерывов, — Пенрик постарался подчеркнуть это последнее слово; Дездемона тихо хихикнула, — и работа будет готова выйти в мир после своих сестринских томов. Я начинаю думать об издании на ибранском языке. Некоторые недавние медицинские тексты на этом языке были бы полезны для справки, если бы их можно было достать для меня. Гельвия и Амбрейн дали мне вилдинскую и дартаканскую терминологию, но Аулия из Браджара не была врачом. Кроме того, ее знания могли устареть.

Рука незнакомца нетерпеливо сжалась на колене. "Ваша милость…" — выдавил он сквозь зубы, протестуя, сдерживаемый вежливостью или, возможно, благоразумием человека, чье желание еще не исполнилось.

— Ах, да, — сказала принцесса. — Позволь мне представить старшего следователя Освила, агента Ордена Отца в Истхоме. По его словам, он находится здесь, преследуя по пятам преступника, но это дело осложненно некоторыми очень специфическими аспектами, из-за которых он убедительно просит помощи волшебника.

Старший следователь был званием храмового дознавателя среднего ранга;

не простая ищейка, не высокий чин дознавателя или, что более головокружительно, старшего дознавателя, которые обычно были учеными богословами, но что-то среднее между ними. Хотя название отделения его Ордена, из самой королевской столицы, добавляло некоторого молчаливого влияния. Пенрик сел, заинтересованный, и одарил мужчину дружелюбной улыбкой и легким взмахом пальцев. Тот не улыбнулся в ответ.

— А это Пенрик, мой волшебник, — продолжила принцесса Ллевен, кивнув в сторону Пена.

Глаза Освила расширились. С нескрываемым удивлением в голосе он сказал:

— Это ваш придворный волшебник? Я ждал кого-то… постарше.

И, может быть, лучше одетого? Пенрику очень нравились его с трудом заработанные белые одежды Ордена Бастарда, и он страшно гордился своими наплечными шнурами, обозначающими его как жреца и волшебника, но он быстро научился не носить их во время работы. По крайней мере, не тогда, когда он работает в одной упряжке с демоном беспорядка с сомнительным чувством юмора. В результате большую часть дней он ходил по дворцу в виде простого писца, за которого его, очевидно, принял Освил. Поскольку обитатели дворца уже знали, кто он такой, обычно это не было проблемой. Он мог явиться достаточно эффектным (и отмытым) украшением двора, если бы кто-нибудь взял труд его предупредить…

Подумав о своем незаконченном переводе, Пен подавил свое вспыхнувшее любопытство и предложил:

— Вы могли бы попросить просвещенного Тигни в Ордене Бастарда на Каменистой улице. Он старший и надзиратель над всеми храмовыми магами в этом округе. — Не то чтобы в этом замкнутом сообществе насчитывалось много людей. В это число не входил и Пенрик, который был обязан присягнуть на верность непосредственно принцессе-архижрице в обмен на свое позднее обучение.

— Я начал с Тигни. Он послал меня сюда, — разочарованно буркнул Серая Сойка. — Я сказал ему, что мне нужен кто-то могущественный.

— Я надеюсь, — тихо сказала принцесса, — что в ваших расследованиях вы не судите поспешно по внешнему виду.

Освил немного напрягся, но проглотил любую попытку ответить на это замечание, так как "да" или "нет" были одинаково неудачным выбором.

Чувствуя легкую жалость к этому человеку — он сам пару раз сталкивался с острым языком принцессы, хотя никогда не заслуживал этого, — Пенрик миролюбиво спросил:

— Так зачем вам нужен этот могущественный колдун?

— Расскажите эту историю еще раз, пожалуйста. — Принцесса взмахнула украшенной перстнями рукой. — На этот раз, можно чуть подробнее. Если что-то настолько опасное проникло на мои земли, я должна это понять.

Освил глубоко вздохнул, как человек, собирающийся рассказать одну и ту же историю, по предположению Пенрика, в третий раз за день. По крайней мере, это должно быть хорошо отработано. Наконец он обратился прямо к Пенрику: