Пенсионер – пионер
Шрифт:
Таблетки, витамины, йога, здоровое питание, которое раньше, и короли не могли себе позволить. Богачи проводят дорогостоящие процедуры черт знает за сколько бабок! Выглядят прекрасно! Уровень «высокой медицины» вы можете увидеть в некрологах миллиардеров. Они все, говнюки такие, живучие? За девяносто….
— Спасибо, попробую. Я, вообще, после этого дурацкого падения взгляды здорово поменял. Правильно дед говорил, дурью мы маемся. Много за так досталось. Извини, это я не о тебе?
—
— Слушай, Наташк, а если стану тем, кто другой, ты со мной на свидание с продолжением пойдешь? Хата теперь моя.
Искреннее возмущение, переходящее в интерес, что застыл в глазах девушки. Тысяча чертей, как она умна и умеет владеть собой. Берегитесь мужики!
— А ты нахал, Никита. Как я в тебе это сразу не разглядела. Далеко пойдешь.
— Штаны порвешь.
Через пару секунд мы хохотали вдвоем. Так громко, что проморгали приход Вадима Петровича. В этот раз он был не один. Мимолетно скользнул взглядом по вскочившей разом Наталье и остановился на мне.
— Ну что ж, молодой человек. Вижу, присутствие молодой барышни пошло вам на пользу. Положительная динамика на лицо. Так что не смею вас задерживать. Завтра утром на выписку.
— Чего не сегодня.
Врач глянул на дорогие часы:
— Поздно, оформить не успеем. Я сейчас позвоню твоей маме. Наталья, дежуришь до утра и возьмешь два отгула.
— Спасибо, Вадим Петрович.
— Да не за что! Результат есть. А вам, Никита, советую больше к нам не попадать. Во всяком случае в ближайшие тридцать лет.
— Спасибо!
Глава 8
Ростик. Август 1973 год. Зареченск. Знание-сила!
— Как себя чувствует, больной? — голос у сестрички озорной, глаза горят. С чего бы это? Алька бухается рядом на кушетку и берет в руки газеты, затем заливисто смеется. — Нет, ты определенно головой ударился. Кто же это читает?
— Я! — с недовольным видом отбираю газеты. — Мне подготовиться нужно к школе в политическом плане.
— Поняла. Стал комсомольцем и решил карьеру сделать? Кто подсказал или сам додумался?
Глаза у Альки стали хитрющими, а я понимаю, что только что прикоснулся к некоему сакральному внутреннему распорядку жизни Союза.
«И все-таки комсомолец!»
— Типа того. Зря смеешься. Мне очки для поступления нужны.
Сестричка враз посерьезнела:
— Правильно и делаешь. Проведешь пару политинформаций, и тебя тут же заметят. Активных комсомольцев всегда не хватает. Что тебя интересует?
Задумываюсь, как лучше обставить мои делишки.
— Руководство КПСС и его последние решения. Плаваю в этом вопросе.
— Немудрено! Их там так много. Я сейчас.
Алька исчезает, но быстро появляется с какими-то
— Это что?
— Здесь решения последнего пленума ЦК КПСС. Можешь смело по нему первую политинформацию провести. Следующий не раньше осени будет. Здесь список членов Политбюро, дальше Совета Министров СССР. Вдруг пригодится. Мне это на лекции в области втюхали. Скукота!
— Спасибо.
В дверях появилась мама.
— Молодежь, идите кушать.
Как говаривал дед — война войной, но обед по расписанию! И в этом я с ним полностью солидарен. Иду мыть руки и сажусь зна табуретку. На кухне уже хлопочет сестра, нарезая хлеб и подавая на стол приправы.
«Хм, а какие обязанности были у меня? Самый простой способ запалиться — их не выполнять!»
Это сейчас я больной, а что дальше? Мама разливает суп и снимает фартук.
— Я побежала к Симе, в универмаге сегодня могут импорт выбросить. Аля, побудешь с Никитой? Должен Петр Иванович зайти, его осмотреть.
Сестра так и застывает с куском хлеба:
— Все так серьезно?
Мама-Арина качает головой.
— Вроде большая, а бестолковая. А вдруг и в самом деле, чего? У Пети опыт и записи поликлинике не будет.
Глаза у Альки вспыхивают.
— Конечно, посижу. Да и набегалась страсть. И к девчонкам, и на берег.
— Купались?
— Вечером пойдем. Вода теплая сегодня.
— И новый купальник выгулять надо? — мама уже на пороге с сумочкой в руке, хитро поглядывает на сестру. На ней приталенное летнее платье в горошек, лакированные бежевые туфли. Она совсем не похожа на типичную советскую тетку. Которых показывали нам в будущем, как некий образец советиковумен.
Алька фыркает в ответ и машет рукой. Мол, иди, куда шла!
Суп-лапша с курицей. Ничего необычного, но вкусно по-домашнему. Подозрительно хорошо едят в Советском Союзе. А как же приснопамятный дефицит? Не выдерживаю:
— Курица откуда?
Алька недоуменно оборачивается:
— Так, на прошлой же неделе в деревню к родственникам ездили. Мяса привезли, сала и ягод. Ты же сам их рвал. Не помнишь?
— У меня проблемы с памятью, Аля. Что-то помню, что-то нет.
Сестра задумалась:
— Ага, кратковременная амнезия! Я так и думала!
Я испугался:
— Ты только никому.
— Обижаешь! Да не бойся, это пройдет. Отлежишься и снова за своими корешами побежишь. О тебе уже Серый спрашивал. Вечером зайдет после работы.
Кто такой Серый я интересоваться не стал. Чую, что чревато. Но с другой стороны, травма отлично замаскирует мои пробелы в познании.
Осторожно интересуюсь:
— А этот дядя Петя нормис?
— В смысле? — оторвалась от супа Алька.