Пенсионер – пионер
Шрифт:
Противный звук горящих на асфальте покрышек резанул по ушам. Боковым зрением успеваю лишь заметить что-то желтое, летящее в меня с дороги. Удар, тьма… Жаль, даже не понять, что это смерть. Так и оторвавшийся внезапно тромб не дает понять, что ты умираешь. Или во время операции. Заснул… и не проснулся. Старуха с косой вездесуща и молчалива.
Етить-колотить! Свет впереди. Неужели? Оглядываюсь. Да нет. Ни воспарения духа над бренным телом, вообще ни фига. Тьма вязка по сторонам. Врали нам, получается, кинофильмы? Архангелы, ау!
Живой!
Внезапно слышу поблизости некий шум и мягкий женский голос:
— Сынок, сыночек, ты проснулся?
А?
— Мама?
— Сыночек, ты в порядке?
Нет, я все-таки помер и в раю. Осторожно поворачиваю голову и пытаюсь разглядеть женский орел, овитый пшеничного цвета волосами. Приходится жмуриться, с той стороны как раз стоит окно, и лица в тени не разглядеть. Часто моргаю и пытаюсь привстать. Ох, ты ежмень корень! Башка чуть не раскололась. Какой к чертям рай?! Разве там может так болеть голова? Затем не в тему вспоминаю «мытарства» и «40 дней». Становится себя жалко. За что такое наказание?
— Мама?
— Никитушка! Ко мне прижимается мягкое тело, на лицо мне капают слезы.
Тысяча чертей! Это и не Чистилище. Я в больнице, но почему не Ростик, а Никита? Неужели в мозгах все перевернулось? Стараюсь успокоиться. Вот это более реалистичное объяснение. Очень может быть, что я на самом деле Никита Иванович. И виной путанице — старческое слабоумие. Точно! Помню имя у меня вроде славянское. Хотя позвольте! Я же точно помню курс USDT на вчерашний день. Девяносто два. Значит, с памятью в порядке! Где собака порылась?
Наконец, неизвестная дама отдвигается, а то больно уж нескромно получается так прижиматься. И я вижу её во всей заплаканной красе. Мать моя женщина! Нет, это не мама моя, это мама Никиты, моего внука, то есть по факту мне сноха. Отношения, с которой не сложились с самого начала
Видимо, что-то тут же отразилось на моем лице
— Ты что, сынок, маму не узнаешь?
«Какой я тебе сынок, дамочка?!»
В голове смутения, сомнения, но отвечать требуется. Баба, судя по всему, на грани нервного срыва, в голосе отчётливо слышна паника. Толстый боженька на велике, забери меня отсюда! Пусть это все станет сном. Ладно? Выдохнул и как можно бодрее ответил:
— Все нормуль, мам. Просто башка болит.
Голос не мой, но голова и в самом деле бо-бо. Сотрясуху словил. Было у меня как-то подобное в отрочестве.
— Я сейчас, сыночек, к доктору и тебе таблетку дадут.
Таблетка — это хорошо. «Я таблетки не боюсь. Если надо -проглочу!»
— Хорошо, мам!
В голосе побольше бравурности, и Зиночка срывается с места. Она всегда сидела над Никиткой как клуша. Один ведь ребеночек.
Пытаюсь присесть. Яппонский магнитофон! Башка как будто взрывается в районе затылка. Не, лучше дождусь таблеточки. Успеваю заметить, что палата одноместная в меру приличная, даже по ДМС дают обычно двухместную. Но собственный санузел, скажу вам, это Зер гуд. Помню, лежал я как-то в районной больничке. Так уж получилось, словил «муху» в командировке. Это филиал ада на Земле. Кстати, а где мой смартфон? Не успеваю додумать мысль, как в палату влетают двое. Зина и человек в зеленом. Да, врачи давно ходят в разноцветной униформе. И это лучше, чем в белом. Глаз хоть радует. Врач сильно смахивает на элитарного медика из телевизионной рекламы. Белозубая улыбка, умная физиономия. Излишне бодрая, что настораживает. Дежурный, кого посылают к таким чокнутым мамашам? По мне обычные врачи завсегда измотаны лишними сменами и придурками больными.
Вопрос не менее безмозглый:
— Ну как ваше самочувствие?
«Меня машина сбила, пентюх! Какое к хренам самочувствие?»
— Он, доктор, на боль в голове жаловался.
— Это нормально, — опять эта неадекватная улыбка. Уважаемые медики, не улыбайтесь, пожалуйста, при пациенте. Этим вы их в ступор вводите. То ли ты сейчас концы отдашь, то ли доктор очкует от твоих ближайших перспектив. С такой же идиотской улыбкой врач констатирует — «Помер!» и отправит твою тушку в морг. — Он же упал с самоката на гранитный парапет.
«Никитка, совсем дурак? По набке на пидарской доске гонял?»
— Но вы же дадите ребенку таблетку?
Тон Зиночки угрожающе требовательный. Понятно, уложила корзиночку по корпоративной страховке. А та, скажу вам, блатная донельзя.
Доктор-Лектор, гад такой, идиотски жизнерадостно отвечает:
— Не таблеточку, а укольчик. И все как рукой снимет! И попрошу недолго тут. Больному остро необходимо покой.
«Точно не доктор, а „разводящий“ для работы с клиентами».
Зина еще немного поквохтала вокруг меня, оставила на тумбочке яблоки, воду и убыла восвояси.
Затем в палату тихо вплыла медсестра. Настоящая. С недобрым взглядом и жилистыми руками. Но укол она сделала мастерски. Я даже не пискнул. Медсестра одобряюще хмыкнула и пробасила:
— Лежи, болезный. После такого падения лучше не вставать. Пи-пи захочешь, вот кнопка.
Я уныло кивнул. «Утки» мне под задницу еще не хватало! Но еще больше меня мучил животрепещущий вопрос:
— Что, черт побери, в нашем мире происходит?!!
Глава 2
Никита-Ростислав. Москва — Далекое далеко Трансфер
В незадачливой жизни Никиты Орлова этот невезучий день стал поистине пиковым. Мало того что я проспал, так еще и телефон разрядился. Полный зашквар! Дед куда-то с утра пораньше укатил, пришлось самому решать проблему с завтраком, пока на экране смартфона появиться хоть одно деление. В итоге я агрился на весь мир, найдя в холодосе лишь старый сырок и листья салата. Ведь собирался же вчера сходить в маркет! Но «важные» дела помешали.