Пенсионер

Мисюрин Евгений Борисович

– Всё нормально, Курт, - я не стал разочаровывать старика и говорить, что Карлыгаш не была моей любимой девушкой.
– Покажешь стрельбище?

– Пошли. У тебя в машине найдётся место для старого Курта?

Пока мы ехали на стрельбище, старик совсем пришёл в себя. Надо сказать, этому сильно поспособствовали мои девчонки. Они просто засыпали его вопросами, так что к концу поездки он повеселел, раскраснелся и даже, кажется, помолодел.

На стрельбище Курт принял самое непосредственное участие в обучении девушек. Он принёс тренировочные

патроны, о которых я напрочь позабыл, шустро бегал от места к месту, показывая девчонкам как лежать, ставить руки и так далее. Старался как можно больше с ними общаться, что положительно сказывалось на его состоянии. Вскоре он уже называл девушек по именам, а ко мне обращался не иначе, как 'кумпель', что я для себя перевёл как 'приятель' и 'собутыльник' одновременно.

В общем, стрельбище пошло на пользу всем. Я отстрелял Беретту, настроил под себя трофейный Фал с дорогущим голографическим прицелом. Девочки улучшили навык обращения с оружием и тоже в итоге получили каждая свою, индивидуально настроенную, винтовку. Ну, а Курт избавился от депрессии, начал улыбаться и ни на шаг не отходил от девушек.

– Гена, майн кумпель, обещай, что пока вы здесь, мы будем ездить на стрельбище каждый день. Тем более, тебе самому не мешало бы улучшить навык работы со штурмовым оружием. Ты в снайперах служил?

Я кивнул.

– Вот!
– Курт многозначительно поднял вверх палец.
– Завтра я приведу ван Рюйтера. Этот бур преподаст вам урок практической стрельбы.

– И ещё. Гена, когда пойдёшь к Сэму менять пробитую фару, - он махнул рукой в сторону хамви, - попроси его закрасить это художество.

– Какое?
– не сразу понял я.

– У тебя на капоте. Здесь этот логотип мало, кому известен, но мой тебе совет, убери. Иначе, могут быть проблемы. Видишь эти буквы?

Я посмотрел на герб на капоте. Кленовый лист, перекрещенный мечами. Поверху буквы: M.M.C.

– Что это?

– Maple Military Company. Но, несмотря на название, фирма не военная. Специализируется в основном на охране важных персон и секретных объектов. В нашей глуши их нет, а вот в крупных городах легко узнают эту машину. И, как и я, догадаются, что ты её не купил.

Я задумчиво кивнул. Выходит, чёрную форму надо тоже лишить опознавательных знаков. Заодно становится понятно безалаберное поведение покойных штурмовиков - это охранники, а не воины, хоть и экипированы до зубов.

Новая Земля, Дагомея, Лимпо. 24 год, 6 месяц, 39 число. 28:00

Вечера проходили по уже накатанной схеме - Мэри приносила мясо, я его жарил... К чести сказать, таких пьянок, как в первый день мы больше не устраивали. Просто располагались вокруг бассейна, пили вишнёвку, которая оказалась вовсе даже не вишнёвой, а приготовленной из какого-то местного плода, вишню напоминающего очень отдалённо. И, конечно же, разговаривали. Обо всём и каждый о своём.

А ночью меня разбудила Жанна. Безжалостно выдернув меня из-под бока Фариды, она вытащила

меня за руку во двор и сунула под нос чашку с кофе.

– На, выпей. Нам надо поговорить.

Только сейчас я заметил, что Жанна полностью одета. На ней были коричневые шорты в стиле Лары Крофт и короткий чёрный топик, неудержимо распираемый её третьим номером. На широком кожаном ремне висела кобура с Глоком.

Я сделал глоток кофе и, окончательно проснувшись, вопросительно посмотрел на Жанну.

– Гена, ты патриот?

Я аж поперхнулся.

– Патриот чего?

– Родины, конечно.

– Ну да, патриот. Только моя Родина осталась далеко.

– Нет, Гена. Здесь, на Новой Земле, у тебя точно такая же Родина.

– Такая же? Жанночка, ты знаешь, как я сюда попал?

– Ты говорил. Тебя переместило наведённой реминисценцией от ворот.

– Верно. Это было в Алтайских горах, куда я уехал, чтобы быть подальше от тех, кто разворовывает мою Родину. И если здесь всё так же, то я снова предпочту держаться от них подальше. Так что, какой я патриот, сама суди.

– Ты не понял. Здесь всё совсем по-другому. Здесь никто никого не грабит, а последних зарвавшихся чиновников уже год назад отправили на бокситовый карьер.

– Так, стоп. Лекцию о международном положении ты прочитаешь мне потом. А сейчас говори, что от меня надо?

Жанна замялась.

– Ну? И не говори, что разбудила меня на политинформацию, - я уже был довольно зол. Растолкала, выволокла чуть не за шкирку из постели, а зачем - не говорит.

– Гена, ты единственный человек, кто сможет мне помочь...

– Это я уже понял. Ты конкретики добавь.

– Нам нужно спасти человека.

– О как. Ни много, ни мало. Жанночка, девочка, я это знаю. И не одного, на мне вон, вас четверо и всех спасти надо. Я, если ты заметила, последний месяц только этим и занимаюсь.

– Я вообще не о нас! Гена, ты должен обещать, что то, что я тебе сейчас скажу, никто не узнает. Это государственная тайна.

– Знаешь, Жанна, если окажется, что ты - нелегальный разведчик, я даже не удивлюсь, - я усмехнулся. Спать совершенно расхотелось, наоборот, стало очень интересно узнать, что же скрывала эта странная девушка.

– Давай, Отто фон Жанна, колись до самой задницы.

– Хватит ржать. Всё настолько серьёзно, что ты себе не представляешь.

– Хорошо, говори. Я тебя внимательно слушаю.

– Недалеко отсюда, в двухстах километрах, на базе, находится один человек, которого обязательно надо доставить в Русскую Республику. Или хотя бы в Малколм-Экс, оттуда его заберут.

– Надеюсь, это оптовая база? Потому что, если военная, то нам двоим туда соваться нечего, проще самим пулю в лоб пустить.

– Сказала же хватит ржать, - Жанна, похоже, разозлилась.
– База научная, хотя и охраняется.

– Жанна, скажи, ты собираешься штурмовать её прямо сейчас?

– Не говори ерунды.