Пенсионер

Мисюрин Евгений Борисович

– Роза, золото, раздели камешки на шесть частей. Нас же шестеро? А вы, девушки. Вы чего раскричались-то? Из-за этих камешков убили целую семью. А вы уверены, что больше никто за ними не придёт? Ведь мы с вами не организовали даже простенького оповещения. Сидим тут как одни на свете. А за нами, может, уже наблюдают.

Девчонки испуганно оглянулись, потянулись за брошенным оружием.

– Так, Жанна, - продолжил я командовать.
– Ты, я знаю, языками владеешь, тебя понимают все. Назначаешься старшей. Организуй дозор на въезде в провал. Одного человека до обеда. Пусть возьмёт рацию, связь каждые полчаса. После обеда замени кем-то

другим. В ночь пойду в караул я. На всякий случай, мой позывной - Струна.

Жанна открыла было рот, но передумала, кивнула, повернулась к Анжи и что-то ей долго объясняла. Я разобрал лишь 'Гена', 'антре' и 'ля гард'. К моему удивлению, Анжи восприняла всё как должное, кивнула, взяла воки-токи, укорот, подошла ко мне и задорно глянула мне прямо в глаза.

– Да, монеро, - сказала она и клюнула меня в щёку. А я сегодня даже ещё не брился.
– Же пара.

– Да, Анжи, уже пора, - сказал я.

Засмеялись почти все.

– Гена, 'же пара' по-французски 'я ухожу', - сказала Жанна.

– А, ну да.
– я смутился. Потом улыбнулся и посмотрел на Анжи.
– Алле, Анжи.

Вот так-то! И мы не лаптем щи хлебаем. Покрутишься среди них месяц, и не так скажешь.

– А мы с вами, девочки, оборудуем простейшие огневые позиции в стороне от вагончиков. А самое главное, вы сейчас по одной подойдёте ко мне, и каждая расскажет где она живёт, а главное, как туда добраться.

Да. Дисциплины в моём девчачьем взводе никакой. От слова 'совсем'. Это вам не зори, которые тихие. Полчаса девчонки, окружив меня, тыкали в 'Памятку' пальцами и, перекрикивая друг друга, что-то возбуждённо кричали, ничуть не заморачиваясь объяснением известными мне словами. Я с обалделым видом сидел за столом, даже не пытаясь что-либо понять.

– Тихо!
– Все замолчали и уставились на меня. Ага. Эта команда подразделению известна и успешно выполняется.
– Жанна, обеспечь порядок. Я иду в вагончик, а девочки заходят по одной. Регламент установи сама.

Девушки синхронно перевели взгляд с меня на Жанну. Та медленно кивнула. Кажется, поняла.

Глава 2

Новая Земля, 24 год, 6 месяц, 32 число. 27:10

Я лежал на спине и смотрел на звёзды. Столько звёзд я ещё не видел никогда. А яркие какие... Я взял ПНВ и огляделся. В бледно-зелёном свете прибора ночного виденья я мог рассмотреть каждый камень ущелья. Попасть в наш провал можно было только здесь, по каньону, прорытому рекой. Эдакий коридор почти полкилометра и два десятка метров шириной. Я лежал на скале, а прямо подо мной бурлила река. Дальше виднелась наезженная колея, а под самой скалой напротив густо росли кусты и деревья. Видно было каждую травинку. Хорошая ночь. Тихая...

Справа треснула ветка. Под деревом мелькнула тень. Ещё... Ещё... Так, четверо. У всех ПНВ и какие-то НАТОвские винтовки. Кажется, бельгийские FN FAL с глушителями. Слева ещё тени. Всего семеро. А где машина? Неужели они пешком? Я взял воки-токи и прошептал:

– База Струне. Мэйдэй! Повторяю, мэйдэй! Семеро. Вооружение однотипное. У всех приборы ночного видения.

– Это Жанна, - ответили в наушнике.
– Поняла. Поднимаю всех, занимаем позиции. По готовности сообщу.

– База Струне. Подошли ещё трое. Общее количество десять целей. Транспорта нет.

– Поняла вас, Струна. Девочки уже на местах.
– всхлип.
– Гена, нас же не убьют?

Ну что я мог сказать? Что вообще говорят в таких случаях?

– Всё будет хорошо, Жанночка. Я вас в обиду не дам.
– Ну или как там положено женщин успокаивать?

Я огляделся. Девочки за день натащили на пост каких-то покрывал, подушек. Где только взяли? Я не сразу нашёл свой арбалет. Ещё староземельный. Я купил его сразу после выхода в отставку и успел сделать не больше сотни выстрелов. Ничего, сейчас наверстаю. Колчан. Так, два десятка алюминиевых стрел со стальными серрейторами. В расчёте на кабана брал.

Первый противник остановился и поднял кулак. Ага, увидел мою верёвочку. Со взрывчаткой у нас туго и я сделал простую сигнализацию из натянутой ветки и консервных банок. Группа присела и замерла.

Ага, обезвредил называется, разрезал и всё. Ветка разогнулась и привязанные к ней банки противно забренчали. Группа противника мгновенно рассыпалась в кустах. Последний был прямо напротив меня. Я задержал дыхание и нажал спуск. Тетива сказала: 'Дуннн!' и штурмовик плавно завалился в кусты. Рычаг на взвод. Так, кого я ещё хорошо вижу? Первый. Но это мне не подходит. Слева из кустов показалась голова в камуфлированной бандане. В зелёном свете ПНВ противник выглядел как оживший мертвец. Ничего, сейчас мы тебя упокоим. Это хорошо, что ты каску не носишь. Голова с торчащей из лба стрелой исчезла в кустах.

Отряд не заметил потери бойца, это хорошо. Группа сделала следующую остановку. Ага, ещё одна верёвочка. У меня их три. На этот раз первый зачем-то подозвал остальных и указал им на натянутую верёвку. Ну да. Их же там две подряд, не перешагнёшь. Задумка сработала. Я достал последнюю эфку, выдернул кольцо и аккуратно забросил гранату в середину группы. Рвануло знатно. Группу разметало по стенам прохода, сосна, стоявшая на склоне, щедро засыпала место взрыва шишками. Я вскинул Ремингтон и поспешно дострелил всех, кого увидел.

– База Струне. Всё чисто. Оставайтесь на позициях. Как поняли?

– Это база. Гена, ты их всех убил?

– Нет, им стало стыдно, и они сами застрелились. Из гранатомёта. Оставайтесь на позициях. Конец связи.

Интересно, где же их транспорт? И почему они в форме? Это ничуть не характерно для бандитов, зато типично для воинских подразделений.

Раздался рёв мотора, не меньше пяти литров объём, машинально прикинул я, по противоположной скале мазнуло светом. Не фары. А что? Я не сразу сообразил, что противник, как и я, носит ПНВ и подсвечивает дорогу инфракрасным фонариком.

Между скал появилась машина. Ого, это Хамви, армейский открытый внедорожник без дверей и крыши. Капот парит в зелёном свете. На машине установлена турель с пулемётом. Что-то крупное, кажется, М2 Браунинг. Вот уж дура, жахнет - мало не покажется. Так, водитель и ещё один. Похоже, офицер. До меня машине метров сто. До нужной точки - восемьдесят. Пятьдесят, двадцать... я залёг. Последнюю гранату я днём положил прямо на дороге. Вытащил кольцо и придавил чеку тяжёлой веткой. Человек перешагнёт, зверь тоже. А вот автомобиль ветку обязательно сдвинет. Так и получилось. Взрыв прогрохотал по ущелью, деревья возмущённо закачали ветвями. Хамви подпрыгнул и упал обратно на колёса. Это только в голливудских фильмах машина от взрыва переворачивается и загорается. В жизни всё прозаичнее. Машина стоит как ничего и не было, даже двигатель не заглох, только пассажиры мотают головами, отходя от шока.