Пентаграмма войны: Пламя и сталь, Древо и сталь, Камень и пламя, Лёд и сталь
Шрифт:
– Давай. – Серг протянул руку. – Не забывай нас.
– За мной долг крови, Серг Ракин. – Хишан крепко пожал протянутую руку и через силу улыбнулся.
– За мной долг крови, Хишан Лидд. – Серг кивнул и неловко обнял товарища.
3
Кардиналу Коггару
Личный допуск
…Из сообщений наших агентов в Федерации свободных планет следует, что в ближайшее время на рынок будут выброшены корабли нового класса. Предположительно «Орри-6» и «Дентон». Наличие в управляющих центрах кораблей гибридных биоэлектронных технологий и нового типа тареновых реакторов делает их ценным объектом для изучения в научных центрах империи. Прошу Вашей санкции на расход подотчетных средств в размере 18 миллионов дил на закупку данных образцов с последующей их передачей в исследовательскую группу Священного трибунала.
Хочу обратить Ваше внимание на активизацию агентуры Ашш по закупке тяжелого корабельного и планетарного вооружения, что косвенно свидетельствует о наличии у них военного флота.
Также имеются сведения о значительном (более чем в два раза) увеличении агентуры Флоры на Руби и ряде других планет, входящих в Федерацию. По мнению аналитической службы, это связано с определенными трудностями Флоры в дальнейшем прогрессе боевых биомеханических комплексов и поисками решения этой проблемы на стыке технологий за счет промышленного шпионажа.
…Общее состояние резидентуры Хаторан оценивается нами как стабильное.
Экономико-политический союз, объединяющий девять планет различного уровня. Центральная планета – Руби. Экономика основана на широком поиске полезных ископаемых и отчасти пиратстве.
Армия невелика и не представляет значимой силы, но с учетом мобилизуемых в военное время гражданских кораблей, многие из которых не уступают по вооружению лучшим образцам имперской техники, может представлять значительную опасность, особенно в ситуации растянутых коммуникаций.
Несмотря на бодрые заявления врачей, всю дорогу до Руби Хишан провалялся на узкой корабельной койке, вставая только чтобы подкрепиться или дойти до туалета. В своих тревожных снах он все продолжал сражаться с крысами, и в какой-то момент все, что произошло, стало казаться ему просто дурным сном, который нужно поскорее забыть. Отец, не отходивший от мальчика, успокоился лишь на третий день, когда тот вдруг глубоко вздохнул и, улыбнувшись, открыл глаза.
– Мы уже прилетели?
– Штурман говорит, еще сутки. – Ален улыбнулся в ответ. – Это же совсем старое корыто. Удивительно, как оно вообще летает. Кроме того, здесь уже зона аномалии, так что будем ползти на гравитронах, словно старая вирга.
– Лишь бы до посадки не развалилось. – Хишан тихо рассмеялся. – Какие у нас планы?
Отец пожал плечами.
– Сначала решим вопрос с деньгами, потом жилье и учеба для тебя. После этого пойду сам искать работу.
– А это место, ну куда мы летим…
– Фримы… – Отец улыбнулся. – Форма правления – вроде как республика. Восемь планет, все расположены более-менее компактно. Зарабатывают торговлей и пиратством. Естественно, с империей постоянно на ножах, так что нас не выдадут ни под каким соусом. Если и есть для нас безопасное место, то теперь только там.
– Ты жалеешь?
– О чем? О том, что ты спас несколько сотен, а может, тысяч людей? – Ален рассмеялся в голос. – Нет, конечно. – Он взъерошил сыну волосы. – Ты настоящий герой и все сделал правильно. Кроме того, твоя мама меня предупреждала, что дар рано или поздно проявится. Лучше уж так.
Они помолчали.
– А мама, она…
– Она тебя очень любит и всегда любила. – Отец вздохнул. – Просто она… пока не может быть с нами.
– Так она не…
– Помнишь, как она меня называла? – Ален Лидд скупо улыбнулся. – Бог энергии. Разве бог допустил бы гибель дорогого ему человека при таком пустячном происшествии?
– А Нарг говорил, что это «Лиана» устроила диверсию.
– Нарг твой много болтает. – Ален снова коснулся пальцами волос сына. – Спи. Тебе нужно восстанавливать силы. Мы летим в довольно опасное место и должны быть готовыми к любым неожиданностям.
Таможенный досмотр был довольно формальным, за исключением того, что с них сняли генокарты и оформили новые документы, поскольку старые удостоверения на территории Свободных были недействительны. Собственно их даже предъявлять не пришлось, так как клерк записал все данные со слов Алена. Таможенные процедуры завершились вручением каждому карточки с инструкцией для приезжих и пожеланием счастливого пребывания на Руби.
Челнок уходил каждые пять минут, так что Хишану даже не удалось увидеть орбитальный порт, хотя он очень хотел. Зато столицу фримов Арнаду и прилегающие территории Хишан рассмотрел достаточно подробно. Пока челнок маневрировал на вертикальной тяге, с высоты в полкилометра открывался замечательный вид на город, расположенный у слияния двух больших рек. Высоких зданий в городе почти не было, за исключением пары десятков небоскребов в центре и отдельных зданий чуть поодаль. Сам город раскинулся так широко, что своими одноэтажными окраинами уходил за горизонт. Поворачиваясь боком, челнок в какой-то момент развернулся к солнцу, и Хишан, несмотря на очки, резко отпрянул от иллюминатора.
– Это еще оно в дымке. – Отец заботливо прикрутил светофильтр на окне. – Мы закажем тебе нормальные очки, и ты сможешь ходить в любое время суток. А там, глядишь, и привыкнешь.
Хишан только кивнул, завороженно следя за теплым пятном света, ползущим по его коленям.
В отличие от космопорта на Ладе, строго функционального и аскетичного, космические ворота Руби, несмотря на день, сверкали огнями и огромными рекламными щитами. Продавалось все, от корабельных пушек и ручного оружия до бронетранспортеров и лимузинов.
Ален недовольно поморщился, глядя на особенно раскованную позу фотомодели на щите с рекламой быстродействующих ядов, и потянул сына за собой, в здание вокзала.
Досмотр в самом порту был настолько формальным, что Хишан даже оглянулся в поисках места, где их будут просвечивать и проверять на наличие запрещенных предметов. Правильно поняв замешательство подростка, отец коротко пояснил, кивнув на неприметного мужчину в длиннополом сером пиджаке, таких же неброских штанах и с небольшим металлическим обручем вокруг головы, пристально рассматривающего отца и сына.