Пепел Ара-Лима.
Шрифт:
— Знак? — ганна сморщилась. Руки у колдуна были достаточно сильны, чтобы даже сквозь одеяло причинять боль. — Перечеркнутый круг? Вот такой? О, Гран!
Вельда протянула к Самаэлю руку, на которой светился желтым огнем знак перечеркнутого солнца.
Колдун, не обращая внимания на удивленную ганну, стремительно прыгнул ей за спину, обхватил одной рукой шею женщины, а в другой в ту же секунду возник ослепительно горящий нож.
— Не двигайся, дьявольское отродье, — почти нежно прошептал колдун на ухо ошеломленной ганны. — Видишь, в руке моей огненный нож? Как раз для такого чудовища,
Вельда, скосив глаза, моргнула, подавая знак, что она все поняла и никогда в жизни не посмеет пошевельнуться.
— Ответь, ведьма, это ты поставила клеймо на руки детей? Где взяла ты его? Признавайся, а не то…
— Колдун, у тебя совсем помутился разум, — прошептала ганна, наблюдая за огненным лезвием. Она, как наследная ганна, прекрасно знала, для чего нужны такие мощные ножи. Уничтожать сбежавших из ада духов. — Если ты отпустишь меня и перестанешь махать ножом у моей шеи, я с удовольствием расскажу все, что знаю.
Самаэль подумал мгновение и согласно кивнул.
— Если сделаешь хоть одно движение, я уничтожу тебя, — прошипел он и, отпустив женщину, шагнул назад, к дверному проему.
Вельда покрутила шеей и, отпуская через каждое предложение проклятие тому, кто безо всякой причины будит бедных женщин по ночам и грозиться прирезать, поведала крестоносцу про тот вечер, когда она, негласно присматривая за юным королем, стала свидетельницей детской игры.
— Мне пришлось изрядно потрудиться, колдуя, чтобы боль от раскаленного железа была не столь ужасна, — завершила она свое повествование. — Иначе дети визжали бы так, что на их крик сбежались все горняки с долины. Поверь Самаэль, это была всего лишь игра, забава. В шестилетнем возрасте, да будет тебе известно, старый убийца женщин, дети любят играть в тайные общества. Им нравится быть независимыми от взрослых. И я не вижу ничего плохого в этом.
— Что случилось дальше? — колдун, хоть и уничтожил огненный нож, но смотрел хмуро, не до конца доверяя словам ганны.
— Дальше? Дальше я сама поставила на свое запястье знак. Было, знаешь ли, больно.
— Зачем?
— Тебе этого не понять, — ганна в очередной раз выбранилась, правда совсем беззлобно. — То, как делали это дети, показалось мне интересным. Трогательным, если хочешь. Тайный союз, секретные знаки и слова, непонятные всем остальным. Понимаешь меня, колдун?
— Кажется, да. Ты спятила, женщина. Но даже если все, что ты сказала правда, откуда у Аратея клеймо?
Вельда оттопырила нижнюю губу:
— За месяц до этого горняки говорили, что часто видели, как наследник спускался в лабиринты. Скорее всего, что он нашел железяку именно там. В шахтах полно разного брошенного барахла.
— Возможно, — колдун подошел к ганне. Та, помня обещание колдуна и зная, что Самаэль обещания свои в большинстве своем выполняет, стояла неподвижно. — Пока я не удостоверюсь, что все сказанное правда, не успокоюсь. И горе тебе, если я ничего не найду у черного монолита. И горе всем нам, если хоть одно слово в твоем рассказе неправда. Ты пойдешь со мной.
— На улице, кажется, ночь, — поежилась Вельда.
— Может случиться так, что ночь никогда не закончится, глупая женщина. Делай то, что говорят. Я жду тебя в коридоре.
— Старый дуралей, — проворчала Вельда, скидывая одеяло и подхватывая со стула одежду. — Никогда в жизни не гуляла по ночам с мужчиной, у которого не все духи в голове.
Одевшись и прихватив лук, Вельда вышла в коридор, где колдун шепотом давал указания набежавшим со всей крепости горнякам. Заглянув в детскую комнату, ганна обнаружила, что все узкие окна-бойницы завешаны толстыми железными листами, а у кроватей братьев кольцом стоят горняки, грозно ворочая насупленными лохматыми бровями. Наличие у каждого из них топора не оставляли никаких сомнений, что здесь они не ради того, чтобы полюбоваться на спящих детей.
— Видно и впрямь старый колдун умом повредился, — ганна попыталась подойти к сыну, но дорогу ей преградил майр Элибр, недвусмысленно сжимающий огромными кулаками меч.
— Идем, ведьма, — Самаэль дернул ганну за рукав. — Я приказал майру немедленно убить тебя, если ты вернешься в крепость без меня и попытаешься хоть пальцем дотронуться до детей. Как думаешь, он сделает это?
— Вам только нужен повод, чтобы обидеть хрупкую женщину, — улыбнулась ганна. Но улыбка получилась какой-то натянутой. Заглянув в глаза майру Вельда разглядела там все, что могло ожидать ее в случае возвращения в крепость без крестоносца.
Хоть и старалась Вельда показать, что ее веселит суета вокруг последствий детской игры, на душе ганны неспокойно стало. Может Самаэль и старый маразматик, но с головой у колдуна все в порядке. Просто так, ради одной ночной прогулки по долине не стал бы колдун поднимать всю крепость на ноги.
Вельда посмотрела на знак, на запястье своем выжженном. Что в нем такого, чего бояться стоит?
— Возьми это, — крестоносец протянул ей широкий серебряный браслет, больше похожий на половинку оков. — Закрой им знак. И не снимай защиту до тех пор, пока я не разрешу. Даже если тебя попросит об этом сам Гран.
— Боюсь, если попросит Гран, я не сумею отказать такому мужественному богу. — Хмыкнула ганна и, ехидно улыбнувшись, на прощанье потрепала невозмутимого майра по щеке.
Колдун пропустил ее вперед, а сам, чуть отстав, проследовал за ганной. Близко не приближаясь, но и не отпуская слишком далеко. Вельда ни о чем крестоносца не спрашивала. Не ответит, пока не разберется. Руку не зря перед собой держит, готов в любую секунду огненный нож сотворить, сзади по шее полоснуть. Посему шла ганна, шеей не вертела, на поворотах колдуна терпеливо дожидалась.
Перед лестницей, что в долину вела, остановилась, удивленная. Вся зеленая долина в огнях утопала. Возле каждого дома, в ближней деревне, в дальнем ли селении, суетились огоньки. Да и сама крепость под стать долине была. На всех башнях лучники так и кишели, за зубчатыми стенами горняки топорами долине грозили. Никто не шумел, все в тишине происходило, оттого более страшно становилось.
— Видишь, что по глупости женской происходит, — колдун остановился в двух шагах от нее. — Нет бы сразу все сказать, глядишь, не произошло такого беспорядка. Спускайся, ганна, и пусть охранит нас Гран от беды.