Пепел богов. Трилогия
Шрифт:
— Спать! — повысил голос Тарп.
Арма присела рядом с Каем, прижалась к его плечу и облегченно вздохнула, когда он нашел ее ладонь и накрыл своею.
— Немного осталось, — прошептал чуть слышно, и именно в это мгновение она вспомнила, что будет должна сказать ему в Храме Двенадцати Престолов. Вспомнила слова, которые затверживала всю свою жизнь. Которые помнила уже девчонкой, когда Кай вместе с суровой красавицей Каттими явился в ее дом, чтобы убить ее мать. Или, как оказалось, дать возможность ей самой убить себя. Не эти ли слова отчеканили в ее памяти и самого зеленоглазого? С его холодным взглядом, тепло в котором находилось
— Помнишь Каттими? — чуть слышно прошептал Кай. — Она была очень способной к колдовству. Даже меня многому научила. У нас могло получиться с нею. Могло, если бы она не сгорала, как лучина, которая наклонилась горящим концом вниз. К тому же она была не одна. В ней таился дух моей матери. Смешивался с ее духом. Так получилось, что меня всегда вела моя мать. Но с тех пор, как Пагуба завершилась, я остался один. Надолго. Так долго, что начинал уже думать, что все, что случилось до конца Пагубы, — это детство. Только детство. И что я всегда буду один. Но теперь все иначе. Понимаешь?
Она перевернула ладонь, стиснула его руку и вновь залилась слезами, потому что нужные слова снова всплыли у нее в голове.
— А наколдованное… — Он улыбнулся. — Помню, я как-то пытался разобраться, не околдовала ли меня Каттими. Она даже обиделась. Сказала, что наколдованное ей не нужно. Оно как золото, над которым трясется Шалигай.
— Никогда, — прошелестела она ему в самое ухо, — никогда не рассказывай мне о своих женщинах.
— Спи, — не сдержал он улыбки.
Она закрыла глаза и опрокинулась в тьму, которая показалась ей гуще обычного. Тьма была столь густой, что даже лампа, которая откуда-то взялась в ее руке, не могла рассечь окружившую ее непроглядность. И сквозь эту тьму ей слышался топот сотен или даже тысяч ног, которые ударяли о землю одновременно, да так, что заставляли осыпаться невидимые развалины. «Нужно будет много сил, — шептала она про себя и держалась за рукоять меча, который просился наружу, — нужно будет много сил».
Проснулась она от разговора. Эша рассматривал скрученное в дугу, сплющенное каменными пальцами сиуна ружье Кая и сокрушенно качал головой:
— Какая работа! Какая работа пропала! Может быть, приберечь да как-то восстановить? Я слышал, что уцелели кое-какие мастера в Кете? Да и в Хилане не мог этот мерзавец Арш всех истребить?
— Нет, — мотнул головой Кай. — Оставь его здесь. Если мы дойдем до Анды и сделаем все, что должно, нужды в нем не будет. А не дойдем, так не будет нужды в нас. Лучше возьми-ка вот этот мешок с зарядами. Это, конечно, не камни, но что-то от камней в них есть. Прикинь, можно ли как-то использовать твое умение. Только не покалечь никого.
— Не покалечу, — недовольно зашуршал мешком Эша. — Нет, если бы у меня имелось дуло, я бы не преминул вставить в него один из зарядов, но так-то… Подумаю, подумаю… И нечего хохотать, Шалигай. Посмотрим еще, как ты будешь рубиться левой рукой.
— Ловчие Хилана одинаково рубятся и правой и левой руками, — не сдержал хохота Шалигай.
Арма открыла глаза:
— Почему
— Я был дозорным за тебя, — ответил Кай, протягивая ей лепешку с мясом. — Ешь. Во фляжке вино. Тебе будут нужны все твои силы. Сегодня опять все зависит от тебя.
— С чего ты взял? — не поняла Арма.
— Чувствую, — ответил Кай. — И вижу иногда сны. Сегодня мне снилась непроглядная тьма, и единственной искрой, которая указывала путь, был твой меч.
— Нам уже снятся одинаковые сны? — едва не подавилась она лепешкой.
— Не знаю, — покачал он головой. — Я бы сослался на то, что двенадцать узников Храма знают о том, что мы идем к ним, и могли бы навеять нам хотя бы во сне подсказки к пути, но это не так. Они беспомощны и могут только ждать. Ну и влачить жизнь обыкновенных теканцев, когда магия вселяет их в тела смертных. Но пока что они только в Храме.
— Тогда кто? — спросила Арма.
— Кто-то, — ответил Кай. — Кто-то, кому нужно, чтобы мы дошли.
— Я… — Она заколебалась. — Я слышала ночью топот. Это тоже было сном?
— Нет. — Он поднялся. — Ночью на юг по дороге прошли не менее полутысячи воинов.
— Для чего? — не поняла она.
— Догадайся, — с тревогой рассмеялся он.
— Кто они? — спросила она.
— Мрак покрывал дорогу, когда они проходили, — ответил Кай. — Такой мрак, что даже я не мог его рассеять взглядом. Пришлось обратиться к науке моего слепого отчима — Куранта, к использованию слуха. На слух их было около пятисот.
— Сакува, Эшар, Хара, Неку, — перечислила оставшихся сиунов Арма.
— Неку, — сказал Кай. — Тьма, покой, сон, холод.
— Но у него не было пятисот воинов! — воскликнула Арма.
— Ну, последние дни принесли в Запретную долину много мертвых, — заметил Кай. — Не думаю, что оракул из Танаты печет из них воинов как пирожки, но развернуться ему было где. Меня беспокоит другое. Эша!
— Да, — раздраженно отбросил искалеченное ружье старик.
— Ты знаток трав, — обратился к нему Кай. — Тебе немало лет, но ты продолжаешь шагать даже тогда, когда мы все падаем от усталости.
— Ты льстишь мне, — насторожился старик.
— Нет, — улыбнулся Кай. — Я просто подглядываю за тобой, когда ты прикладываешься к крохотной фляжечке, которую прячешь под одеждой на боку.
— Вот ведь, — всплеснул руками старик. — Не думал, что у тебя глаза на затылке. А может быть, они еще где-нибудь? К примеру, на моем языке? Я порой прятался с этой фляжкой за куст или за стену! Это убийственная настойка, Кай. Я к ней привычен, капля на язык — и мое тело начинает работать как тело молодого вола! Камни можно забрасывать в желудок, и я их сумею переварить. Но всякому иному моя настойка может выпучить глаза, и не только глаза!
— Послушай, Эша, — усмехнулся Кай. — Впереди нас ждет тяжелое испытание, в котором, возможно, всех нас будет клонить в сон. Если мы уснем, то нас ничто не спасет. Ты можешь сделать так, чтобы мы устояли?
— Попробую, — неуверенно пробормотал старик. — Разведу, добавлю кое-чего. Только ведь в сон по-разному клонить может. Если тебя треснут дубиной по башке, то моя настойка не поможет. А если магия какая… тогда да, но опять же против магии магией надо…
— Заклинание бодрости даже я знаю! — воскликнула Теша. — Когда мугаи стоят в дозоре, обязательно твердят его. Иначе можно проснуться на вертеле у палхов!