Пепел богов. Трилогия

Малицкий Сергей Вацлавович

— Понятно, — задумался Квен и вдруг резко повернулся к смотрителю. — Так почему же все-таки Харкис был уничтожен?

— Повеления Пустоты не всегда понятны, — пожал плечами Тепу, развернулся, двинулся к выходу, обернулся у порога. — Порой они зловещи. Двенадцать кланов отмечены на моем диске, двенадцать кланов отмечены на каждом Храме Пустоты, двенадцать кланов правят Теканом тысячи и тысячи лет. Сейчас их осталось десять. Клан Эшар — клан Крови — в прошлую Пагубу и клан Сакува — клан Зрячих — в преддверии будущей Пагубы — уничтожены. А ведь за тысячи лет многие кланы не раз были наказаны. Тот же Хилан уничтожался до основания несколько раз. Обо всем этом сказано в древних свитках.

Но не один из кланов не подвергался полному уничтожению. Так отчего теперь кланы стираются вовсе? Не значит ли это, что самой Салпе приходит конец и скоро Пустота воцарится везде?

Тепу многозначительно усмехнулся и потопал вниз по лестнице.

— Десять кланов осталось, — хрипло прошептал Квен и тут же рассмеялся. — Одиннадцать. Пока Кир жив, их одиннадцать. Я бы и насчет клана Крови не зарекался. Слуга!

Через минуту, когда напряженный слуга изогнулся на пороге, Квен уже был почти спокоен. Он прищурился и приказал вызвать к нему старшину южной башни Тарпа, который был еще сравнительно молод, но всегда выполнял самые щекотливые поручения воеводы. Да, не из всех молодцов следовало делать ловчих, не всех фехтовальщиков следовало сталкивать с прочими мастерами меча. Тот кинжал острее, который не только остро заточен, но и о котором мало кто знает. Осталось только узнать, сумеет ли этот кинжал поразить цель? Или скорее не поразить, а доставить? Очень был нужен Квену этот самый Хаштай, очень. Вот только где его искать?

Глава 9

ГОНЧИЕ ПУСТОТЫ

Нега достала всех. И крайнего справа, в сторону которого покатился Лук, отвлекая на себя внимание, и в которого он тоже успел бросить нож, в том числе. Достала всех и опустилась в траву там, где стояла. Так и сидела, пока Лук переворачивал несчастного Намувая, вытаскивал из его головы обломившуюся стрелу, а затем собирал ножи. Никого из некуманза не пришлось добивать. Четверым ножи вошли между ключиц, одному в сердце, одному в глаз. Тот, которому Нега пронзила глаз, успел испугаться. Второй его глаз был испуганным, хотя самому Луку показался странным испуг на лице крепко сложенного дикаря, который всем своим теперь уже безвольным телом производил впечатление хладнокровного убийцы.

Лук выдернул из груди последнего и свой нож, вытащил из мешка мех с водой, вымыл оружие. Потом выложил метательные ножи Неги на грудь Намувая. Нега все еще сидела неподвижно. Лук вздохнул, взял короткое копье Намувая и стал копать землю. Копать было удобно. Лепесток наконечника был широким, да и закрепленная под ним поперечина превращала копье в почти лопату.

Нега подползла, стала дрожащими руками отгребать взрыхленную мягкую лесную землю. Слезы катились по ее лицу.

— Нет, — остановил сестру Лук. — Возьми лук Намувая, стрелы. Проверь его, попробуй, как он тебе. Да помоги разобраться с дикарями. Хорошо хоть в одежде их копаться не придется. Но главное, посматривай вокруг. Легкой прогулки и так не будет, а теперь как бы и нелегкая не оборвалась.

Приемным детям Куранта приходилось обращаться с луком, но зачем старик заставлял их еще подростками натягивать тетиву да часами мочалить тряпочные мишени на полевых стоянках, Лук никогда не мог понять. Ведь применить мастерство лучника в балаганных забавах было невозможно. Курант объяснял давешний каприз пользой для воспитания твердости руки и духа. Так ли он думал на самом деле?

Или только ли это имел в виду? Теперь Лук не был в этом уверен.

— Вот.

Нега расстелила на траве одеяло, выложила на него свою добычу: три копья с костяными наконечниками, два тяжелых, неудобных лука, два короба со стрелами, несколько ножей, три плоских кожаных мешка и горсть украшений — нанизанные на сплетенные из кожи шнурки камни, перья, ракушки, клыки каких-то животных.

— Это что? — Лук выудил из «богатства» некуманза полоску кожи. На желтоватой, выделанной поверхности виднелись корявые письмена, напоминающие след мелкой птицы.

— Я не знаю письма Дикого леса, — впервые после убийства Намувая подала голос Нега. — Но написано недавно. Мне показалось, что кровью. Это я сняла с руки у того лучника, что чуть пониже ростом.

Лук повязал полоску на запястье, выпрямился. Яма получилась достаточной, чтобы Намувай был полностью скрыт под слоем почвы. В горле что-то засаднило, и Лук отвернулся, чтобы Нега не увидела его заблестевших глаз. Сын несчастной Арнуми лежал на спине, и даже развороченная стрелой щека не могла скрыть — охотник Намувай продолжал улыбаться и после смерти. Нега прижалась к спине Лука, он поймал рукою ее ладонь.

— Ты тоже думаешь, что моя шалость обходится так дорого, что я никогда не смогу расплатиться за нее?

— Я думаю, что нам нужно заканчивать здесь как можно быстрее, — прошептала она чуть слышно. — И еще о том, что каждый наш шаг дальше должен быть таким, как будто мы крадемся по чужому дому. По дому, хозяева которого не спят.

Лук кивнул и медленно обошел всех шестерых дикарей. Разобраться в татуировке, которая покрывала их тела, он не смог. Да и не в чем было разбираться. Никаких рисунков или символов в ней не было. Охватывающие руки, ноги, туловище, голову красные кольца перемежались зигзагами. Там, где кровь из ран попадала на татуировку, та расплывалась.

— Краска, — кивнула Нега.

Лук вернулся к Намуваю. Подал Неге ее ножи, вернул на пояс свой нож, вытянул из-за пояса охотника небольшой стальной топорик, широкий нож с костяной рукоятью, снял кисет с хвоей. Развязал мешок.

— Не надо, — прошептала Нега.

— Возьми, — протянул ей топор Лук. — Воткни за пояс. Понесешь лук, стрелы. Тул у Намувая не слишком полон. Отбери лучшие стрелы у этих. Они чуть длиннее, но сделаны на совесть. И тетивы я сниму с луков некуманза. И кое-что из мешка Намувая положишь в свой мешок. Представление закончено, сестренка. Дальше все будет по-настоящему.

— Всегда все было по-настоящему, — бросила она ему в спину.

В мешке Намувая почти ничего не было. Тряпица с солью, мешочек с вонючей мазью, которая помогла Луку протиснуться в лаз, мешок с сушеной ягодой, мешок с зерном, жестянка с медом, котелок, ветхое одеяло — и все. Хотя нет, завернутый в чистую тряпицу, там же отыскался тонкий серебряный браслет, собранный из крохотных фигурок скачущих лошадей и букв.

— Хасми, — прочитал Лук. — Странно…

— Что тут странного? — удивилась Нега. — Намувай нес подарок своему другу. Ведь Хасми должен был нас ждать у большого дерева. Как бы его еще найти — это дерево…

— Странно не то, что он нес тому браслет, — задумался Лук. — Все-таки его мать торговка, как еще дикому охотнику заказать себе украшение, как не через мать приятеля. Хотя я не стал бы цеплять на свое запястье что-то подобное, да и не сойдется такой браслет у меня на руке. Сам браслет странный. Как мне кажется, сделан на заказ, но…

— Ничего странного. — Нега внимательно присматривалась к лесу. — Насколько я поняла, Арнуми из Гиены? То есть она из клана Лошади. Перед тобой обычный гиенский браслет.