Пепел и снег

Санчес Сильвана Дж.

– Так мы пришли сюда разговаривать? – на моих пунцовых губах играла ехидная улыбка.

В глазах Филлипа вспыхнула страсть. Он закрыл за собой дверь и стал медленно расстегивать пуговицы на своем роскошном камзоле. Когда он избавился от одежд, я тоже разделась. Он был так хорош собой! Филлип неспешно направился ко мне с видом уверенного в себе любовника. Мы с ним и были любовниками.

Он резко прижал меня к себе, его гладко выбритое лицо оказалось совсем рядом с моим. Он жаждал ощутить сладость моего поцелуя. Его губы коснулись моих, и от их бархатной теплоты все мое тело объяло пламя. Привстав

на цыпочки, я обхватила его ладонями за шею и попятилась назад, ведя за собой, пока ноги не коснулись кровати.

Ночное небо озарили разноцветные вспышки. Яркие огни залили светом комнату, расписав старые каменные стены красными, зелеными и синими цветами. Поистине королевский подарок. Подобная магия считалась слишком редкой и дорогой и отыскать ее можно было лишь в далеких восточных землях. Одно из многочисленных чудесных подношений, привезенных в Уайтхейвен в день бракосочетания короля.

– О боги, как же я тебя хочу! – промурлыкал Филлип, глядя на меня с вожделением. Затем его мускулистые руки оторвали меня от земли и подняли, словно пушинку.

Глава вторая

Я сжала бедрами его талию. И когда он сел на кровать, я прижалась к его мускулистому телу. Тяжелое дыхание Филлипа щекотало мне ухо, этот звук успокаивал, как и бой барабанов, доносившийся из шатров за окнами.

Гулкие удары его сердца эхом отдавались у меня в груди. Мое дыхание участилось, мне отчаянно хотелось насладиться Филлипом сполна, я жаждала испытать тот счастливый экстаз, который заглушит все мысли, что крутились у меня в голове, и ненадолго принесет покой.

Крик сладостной агонии сорвался с моих губ, когда он вошел в меня. И пока наши обнаженные тела исполняли свой танец страсти в пульсирующей тьме, я превратилась в богиню, служившую лишь одной цели – утащить его за собой в самую пучину бездонного наслаждения.

– Малис, – простонал Филлип в порыве страсти. – Малис, помедленнее. Если ты не остановишься…

Слова утонули в тишине. Его широкая грудь блестела в полумраке и тяжело вздымалась от возбуждения.

Все мое тело охватила дрожь. В одно мгновение страсть захлестнула меня всю без остатка, наслаждение пронзило меня насквозь, волнами разливаясь по телу. У меня перехватило дыхание, когда я достигла пика наслаждения, и Филлип последовал за мной.

Когда все закончилось, я рухнула в его объятия, наслаждаясь приятной истомой. Филлип покрепче прижал меня к груди, его мягкие губы коснулись моего лба.

Огни больше не раскрашивали небо и не освещали комнату. Но музыка по-прежнему звучала. Тихое пение цитр и флейт успокаивало меня. Вдали три бронзовых колокола возвестили о наступлении полуночи.

– Сталь и кровавые розы, – пробормотал он хрипловатым голосом. Эмблемы наших королевских домов. Он тихо вздохнул. – Какой мы с тобой будем парой!

Пара.

Нас никак нельзя было назвать парой. Я не смогла сдержаться и усмехнулась. Разумеется, он был красив. С его глазами, зелеными, как мох Запретных Лугов, со светлыми волосами, напоминавшими поля пшеницы, что нежатся под лучами солнца, с его нежными чувственными губами, не раз приносившими мне райское наслаждение. Каждая женщина при дворе мечтала заполучить его. Многие стремились на личном опыте убедиться, каким он был прекрасным любовником. В его объятиях тревога меня отпускала.

Но только не сегодня. Сегодня придется прибегнуть к другим средствам.

Я натянула на спину алую атласную простыню, перекатилась на бок, затем села и завернулась в нее. Поднявшись одним плавным движением, я уже собиралась уйти, но Филлип поймал меня за руку.

– Куда это ты собралась? – спросил он и одним рывком снова притянул к себе. – Я с тобой еще не закончил. – В каждом его слове звучала неприкрытая страсть.

Он взял меня за подбородок и, подняв лицо, посмотрел в глаза. Серебристый свет луны отражался в моих голубых глазах.

– Но я закончила, – сказала я ему и выскользнула из его объятий. Мои алые губы рассекла кривая усмешка.

Филлип в замешательстве уставился на меня. Он не мог понять: ему никогда еще не приходилось сталкиваться с отказом – по крайней мере, с отказом, за которым тут же не последовало бы строгое наказание. Целый мир со всеми удовольствиями лежал у его ног.

Я взяла с прикроватного столика бронзовый подсвечник. Сферы янтарного света следовали за мной по комнате, пока я не поставила подсвечник на туалетный столик. Он был сделан из самой лучшей древесины Черного леса и стоил баснословных денег. Люди отдавали свои жизни, чтобы только обставить мои покои. При одной мысли об этом я в ужасе содрогнулась. Но по прихоти моей мачехи, теперь весь замок был полон подобных сокровищ.

– О чем ты говоришь? – пробормотал он возмущенно, но даже не двинулся с места.

Нахмурив брови, я склонилась над столом и стала внимательно изучать его поверхность, пытаясь отыскать щеколду, открывавшую потайной ящик.

– Малис? – настойчиво повторил Филлип, на этот раз в его голосе послышалась досада.

Я оглянулась.

– Филлип, все закончилось.

Я снова сосредоточила внимание на столе. Провела ладонью по его поверхности в поисках выступа или замысловатой резьбы.

– Не надо так! – едва слышно прошептал Филлип, к которому уже вернулось самообладание.

Я подняла взгляд и посмотрела на его отражение в зеркале. У него было суровое, просто каменное лицо.

– Это из-за того, что я сказал о твоем отце?

– Нет, – ответила я. – Не из-за этого.

Наконец мой палец наткнулся на маленький штырек. Я быстро поддела и потянула за него. Раздался щелчок, и потайной ящик в крышке стола распахнулся. Я тут же увидела маленький золотой футляр. С улыбкой поднесла его поближе к пламени свечей. Шкатулка сама по себе была изысканной вещицей: отлитая из розового золота, с выгравированными на ее поверхности древними символами фей; но то, что скрывалось внутри нее, было в тысячу раз ценнее.