Пепел ковчега
Шрифт:
Спустя ещё пару часов Цимбаларь и Людочка, имея на руках идентификационную карточку неопознанного трупа, явились в отдел милиции, на территории, подконтрольной которому, этот труп когда-то и обнаружили.
Найти здесь какие-либо концы было не легче, чем в кавказском ауле, спаянном кровным родством и круговой порукой. Чужака, даже размахивающего грозным удостоверением, поджидала масса препон – официальных, полуофициальных и закулисных. Иван кивал на Петра, Пётр на Ивана, а тот отсылал к вышестоящему
Тем не менее кто-то из давних знакомых Цимбаларя тишком указал на инспектора патрульно-постовой службы, дежурившего в ту злополучную ночь.
Инспектор, как бы загипнотизированный лучистым взором Людочки, стоявшей за спиной Цимбаларя, юлить не стал. Ознакомившись со всеми нюансами деликатного дела, ради которого сотрудники особого отдела явились сюда, он начал свой безыскусный рассказ:
– Тут, понимаешь, и смех и грех. Ночь выдалась поганая, с грозой, с бурей. По мостовой буквально реки текут. Ливнёвка не справляется. Уличное освещение то и дело гаснет. Я своим ребятам сразу сказал: добром это дежурство не кончится. И как накаркал! В три часа ночи какая-то шестёрка сообщает, что неподалеку от развлекательного центра «Бункер» лежит мёртвая дамочка…
– Подожди, – перебил его Цимбаларь. – В этом «Бункере» рулетка есть?
– Там всё есть! И рулетка, и карточные столы, и игорные автоматы. Клиенты денег не жалеют. Вот профурсетки и вьются поблизости, как мотыльки. Внутрь их стараются не пускать. За год это уже второй случай, когда возле «Бункера» бабу губят. Правда, первую ногами забили.
– Когда это было? – спросил Цимбаларь.
– Да зимой ещё. Помню, снег лежал. Наркоманы отличились. Мы их потом задержали.
– Ладно, рассказывай дальше.
– Ну выехали мы туда, конечно. Как глиссер шли, по брюхо в воде. Действительно, дамочка лежит на тротуаре, калачиком свернувшись. Уже холодная. Кровь дождем смыло, но похоже, что огнестрел. Средних лет, одета с претензиями, хотя не проститутка. Этих я за версту узнаю. В ушах серёжки, на шее кулон, на пальце колечко с камнем.
– Неужели при ней не было сумочки? – не выдержала Людочка.
– То-то и оно. Мы всё вокруг аккуратненько обшарили. Наверное, кто-то до нас подобрал. Вместе с деньгами и паспортом. Вот и осталась дамочка безымянной.
– Личность звонившего установили?
– Нет. Анонимный звонок из автомата.
– А может, она из «Бункера» шла?
– Заглядывали мы туда. Швейцара и охранника на место происшествия водили. Не признали они дамочку… Потом эксперты подъехали, прокуратура, медики. Составили протокол осмотра, всё, что надо, сфотографировали. Украшения я с неё снял, чтобы не затерялись. Сейчас они у следователя в сейфе лежат.
– Ты лучше скажи, как эта женщина в итоге мужиком оказалась? – в упор спросил Цимбаларь.
– Я и сам удивляюсь. – Инспектор блудливо улыбнулся. – С виду натуральная женщина была, побей меня гром! Ресницы накладные,
– Да были мы уже там! – махнул рукой Цимбаларь. – Бардак ещё похлеще вашего. Невостребованные трупы штабелями лежат, а холодильники забиты голландскими розами. Санитары пьяные… Они покойника той ночью раздели в спешке и не посмотрели, что по бумагам он женщиной числится. Решили, наверное, что он трансвестит какой-то. Отсюда и началась путаница. А потом ваши следаки спохватились, что жертвы преступления нет как нет. Ну и спустили дело на тормозах. Один хрен оно глухарём висело. Так и ушел неопознанный труп в крематорий.
– Все мы там когда-нибудь будем, – философски заметил инспектор.
– Из какого оружия её убили?
– Похоже, что из пистолета. Хотя гильз потом так и не нашли.
– Куда попали пули?
– Две сюда, – он приложил руку к левой стороне груди. – И одно в голову. Прямо в глаз.
– В какой?
– Сейчас… – Инспектор задумался, поочередно прикрывая то один, то другой глаз. – В правый… Да у нас всё заснято. Можете сами посмотреть.
– Обязательно посмотрим.
Рассматривая цветную фотографию, на которой было изображено мёртвое белое лицо с растёкшимся гримом и страшным чёрным пятном на месте вытекшего глаза, Кондаков сказал:
– Вот, значит, как выглядел Игорь в своей последней ипостаси. Ни мужик, ни баба, а какой-то бесполый паяц… Арлекино, Арлекино… Считаете, это работа Окулиста?
– Вне всяких сомнений, – кивнул Цимбаларь. – Его почерк. Два-три выстрела в туловище, обычно в сердце, потом контрольный выстрел в глаз. Всегда в правый.
– Когда Окулист начал действовать?
– В прошлом году. Но это были единичные эпизоды. Одно, редко два покушения в квартал, и не всегда безупречно исполненных. Убивал он тогда в основном мелкую сошку. Тех, кто самостоятельно выносит мусор и ходит в булочную без охраны.
– А с сентября пошли убийства одно другого круче, – добавила Людочка. – На совести Окулиста банкир Сарнацкий, депутат Молодцов, криминальный авторитет Шрубко… Человек поймал свою птицу удачи. Правда, клюв и когти у неё в человеческой крови.
– То есть вы оба не сомневаетесь, что бетил у Окулиста? – Кондаков перевёл взгляд с Людочки на Цимбаларя.
– Если и сомневаюсь, то вот настолько. – Цимбаларь продемонстрировал верхнюю фалангу своего мизинца. – После убийства Шрубко его преследовали по пятам, загнали буквально в угол, а он исчез, как по мановению волшебной палочки.
– Подождите. – Кондаков прищурился. – Если не вдаваться в нравственные категории, мечта убивать в чём-то сродни мечте сочинять стихи. Или мечте делать деньги. Почему же бетил в физическом плане не защищал Уздечкина и Халявкину, но делает это для Окулиста?