Пепел революции
Шрифт:
На улице за ночь похолодало еще сильнее. Они сели в простой видавший виды автомобиль и отправились в порт. Там в огромном здании расположился какой-то очередной штаб. У Кильчевского, к огромному его разочарованию, отобрали оружие и обыскали. Они поднялись на третий этаж и вошли в сильно накуренную комнату, где сидели два высокопоставленных офицера удивительно юного возраста.
–Присаживайтесь, Евгений Яковлевич,-предложил один, блондин с тонкими усиками. Позвольте представиться, полковник Вахромеев Игорь Анатольевич. Это мой коллега,-он
Кильчевский не понимал, для чего его пригласили, и решил держаться дружелюбного нейтралитета.
–Очень приятно, господа. Чем могу служить?
–Мы слышали, что вы вчера ездили с господином Шемаковым на место бойни. Ужасная, ужасная трагедия! Не может даже представить, какие изверги могли поступить так с мирным населением. Мы так огорчены!
Две пары немигающих глаз пристально смотрели на него, оценивая каждое слово и движение. Кильчевский пока не мог понять, что в них скрыто: темные силы, присланные из Москвы или же ударная доза кокаина.
–Да, там десятки жертв. Страшно. Вы, должно быть, уже читали предварительный отчет Шемакова?
–Да, он написал, проявив отличную наблюдательность и немалый литературный талант.
–Господа, чуть не забыл. Мы с ним должны утром встречаться. Прошу разговор рассчитывать так, чтобы я не опоздал, иначе он очень будет переживать. Но, безусловно, я в полном вашем распоряжении.
–Не беспокойтесь, Евгений Яковлевич, мы уже ему сообщили. Не волнуйтесь.
Врут, сразу подумал Кильчевский. Ничего они не говорили, схватили меня, как лиса цыпленка и поминай, как звали.
–Что вы думаете о нашем положении?,-задал вопрос второй.
–Вы о чем? О положении людей в этой комнате, в городе, наших перспективах на Юге России или общемировой обстановке?
–Я про белое движение.
Кильчевский секунду думал, какую роль избрать: восторженного идиота-патриота или реалиста. Второе опаснее, поскольку могут арестовать, как пораженца и паникера, что было довольно распространенной практикой. А первое не имело особого смысла. Эти двое были, похоже, слишком умны, чтобы разыгрывать перед ними спектакль одного актера. Но почему такие вопросы задают штабисты, а не контрразведка?
–Вы не беспокойтесь, Евгений Яковлевич. Мы все взрослые адекватные люди и не надо напускного оптимизма,-будто услышав его мысли произнес Вахромеев. Можете смело говорить.
Кильчевский решил пока держаться средней линии, чтобы в случае опасности оправдаться, что его не так поняли.
–Про все белое движение не знаю. Слышал, что дела в Сибири плохи, разгорается в тылу у наших красная партизанщина. Более что-то трудно сказать. В Туркестане, кажется, большевики удерживают несколько городов, а вся пустыня во власти местных бандитов. Что делается у нас или на Кавказе, вы и сами знаете.
–Как думаете, сможем отстоять Одессу?
Вопрос прозвучал очень провокационно
–Есть все возможности. Если наши союзники, англичане и французы продолжат оказывать помощь, вполне вероятно. Если нет, то наша армия просто погибнет без адекватного снабжения. Хотя, может, я и не прав, и в Одессе огромные склады.
–Союзники, да,-прошипел сквозь зубы Шлемберг. А они окажут, как думаете?
–Это, боюсь, вопрос политический и не моего уровня. Уверен, что высшее руководство ВСЮР все делает для наибольше пользы.
–Да, да, вы правы,-рассеянно произнес Вахромеев. А все-таки, вы уже какое-то время в городе, могли ознакомиться с общей обстановкой. Как думаете, если брать чисто военный аспект – отстоим или нет?
Они упорно пытались его вывести на определенный ответ, да или нет. Если так, почему бы не облегчить им задачу?
–Честно? Шансов мало. Я вижу тут сотни и тысячи офицеров. Но на глаза попадаются очень мало солдат. Возможно, они где-то в другом месте несут службу, но не может быть армия из одних офицеров. Это невозможно. При всем их мастерстве, красные просто задавят числом.
–Снова правы. Я вам даже больше скажу. Думаете, хотя бы треть их тех, кого вы видели, будут драться с большевиками? Да это тыловые крысы, воры-интенданты, штабисты и советники разных мастей. Знаете, зачем они нужны? Да, склады забиты оружием, патронами и снаряжением. Но солдаты и офицеры на передовой испытывают недостаток всего! Эти тыловики никому ничего не дают, чтобы обосновать свою службу, чтобы попытаться так или иначе, украсть то, что обязаны хранить!
–Куда же смотрит главный штаб, членами которого вы являетесь?
Тут Кильчевский понял, что совершил промах, фактически обвинив этих людей в некомпетентности, трусости и, может даже, взятках.
–Армия наша, Евгений Яковлевич, разделена на десятки и сотни подразделений, которые не понятно кому подчиняются и какой состав имеют. К тому же, у каждой части есть свой командующий и штаб, который считает любой запрос или указание вторжением в их епархию.
–Кроме того,-решил он увести разговор от него самого,-не думаю, что положение может быть прочным в городе, где население не поддерживает армию.
–Что вы хотите этим сказать?
–Ну как же,-Кильчевский уселся поудобнее. Вы же сами, наверное, знаете, что в городе довольно много рабочих.
–И что?
–Они и в прошлый раз очень радовались власти красных. А сейчас, как ни пройдусь я вдоль порта и заводов, на меня рабочие такие взгляды бросают, будто сейчас готовы подбежать и сунуть ножичек в брюхо. Меня это, конечно, мало касается, но что-то подсказывает, что при подходе красных к городу, возможен бунт внутри Одессы.
Здесь он, конечно, врал и выдумывал на ходу. Но кто мог поймать его? Действительно, пролетарии являли собой базу для совдеповских настроений, а в Одессе, городе с большими морскими и заводскими традициями, это было особенно опасно.