Пепел удачи
Шрифт:
В кабинете, не сильно превышающем по своим размерам приемную, Антона довольно радушно встретил плечистый светловолосый крепыш, примерно одних лет с ним. Холодное, словно замороженное, выражение лица, светло-голубые, почти серые глаза, чересчур правильное произношение слов и ряд других весьма характерных признаков неизбежно выдавали в нем выходца со Скандии. В каком-то смысле становилось понятным присутствие в его приемной секретарши-«локи», но не до конца. В принципе, Каланин был в курсе того, что за последние годы уроженцы этого некогда обособленного и враждебного мира все активнее входили в политическую, военную и административную жизнь Империи, но здесь их пока еще можно было встретить нечасто. Гордые потомки легендарных земных викингов, в силу одной из дарованных им Императором привилегий могли выбирать место будущей службы, и находившийся в удалении
Вообще Скандия представляла собой довольно любопытное явление. В суматохе и неразберихе первых лет расселения, когда границы секторов не были еще строго и четко закреплены за тем или иным государством или содружеством, частенько случались всевозможные казусы, становившиеся впоследствии источником головной боли для политиков и дипломатов. Планета, заселенная преимущественно выходцами из Норвегии, Швеции, Финляндии, Дании и Исландии, переселявшихся с Земли в рамках единого проекта, была как раз одним из таковых недоразумений. Получилось, что Скандия – так на первом общепланетном референдуме решили назвать приспособленную для жизни переселенцев планету, хотя климат на ней был вполне умеренным и не отличался какой-то особенной суровостью, – попала под юрисдикцию тогда еще Русской Конфедерации. Сказать, что северян не обрадовало такое положение дел, значит не сказать ничего – все немногочисленное, но весьма решительно настроенное население буквально встало на дыбы, пытаясь всеми правдами и неправдами перекинуться в лагерь более привычных союзников. С одной стороны, на такое настроение серьезно влияли воспоминания о земной истории России и том бардаке, что творился в ней в последние годы, с другой – за спинами горлопанов, громче всего вопивших о недопустимости такого положения дел, маячили шустрые ребята из спецслужб новоявленного Демократического Союза. В принципе, для говорунов из правительства Конфедерации, задобренных щедрыми иностранными подачками, было вполне приемлемо и даже удобно избавиться от этой головной боли, но неожиданно их демагогично миролюбивый порыв натолкнулся на жесткий отпор со стороны военных. Генералы и адмиралы космических сил категорично утверждали, что вывод целой планетной системы из-под контроля РК будет означать развал построенной с огромным трудом системы звездной обороны всего Русского сектора. А перевод в места новой дислокации орбитальных крепостей, баз Флота, систем дальней связи и т. п. ляжет и на без того не шибко мощную экономику таким бременем, что она попросту развалится.
Конечно, лебезящие перед Демократическим Союзом политиканы с удовольствием наплевали бы на все эти доводы и поступили как обычно – в полном пренебрежении к интересам собственного государства подписав какой-нибудь очередной позорный договор. Но этому помешало одно обстоятельство. Справедливо опасаясь возможного предательства национальных интересов, некие хитроумные головы из недр военной разведки сумели предать широкой огласке факт ведущихся закулисных переговоров о сдаче Скандии, а также весьма нечистоплотное поведение ратующих за мирное сосуществование депутатов и членов правительства. Разразился страшный скандал. Кто-то с треском вылетел в отставку, кто-то тихо пустил себе импульс в лоб, «демократы» под шквалом разоблачений вынуждены были показушно сыграть в отказ, а Скандия осталась под русским контролем.
Правда, отношения между официальными представителями администрации Конфедерации и преобладающим – в плане принадлежности к нации – населением на данной планете не стали от всего этого лучше. По-прежнему гарантом порядка, спокойствия, а главное, вхождения Скандии в состав Русского сектора были штыки размещенного здесь воинского контингента и крупная орбитальная группировка. Слава богу, дело не доходило до кровавых столкновений, что с удовольствием смаковали бы все информационные агентства Демсоюза. В общем, правительство вяло отбивало любые нападки и пыталось разными уступками хоть как-то снизить волну недовольства потомков гордых викингов. Получалось это не слишком хорошо. Впрочем, разброд и шатания внутри руководства Конфедерации не добавляли оптимизма не только северянам – и другие народы страстно жаждали перемен, задыхаясь в прогнившем болоте, созданном правящим режимом.
Вялотекущий конфликт длился вплоть до вступления на престол Императора. Не сказать, чтобы сразу, но по прошествии примерно года ситуация потихоньку стала выправляться. Было очевидно, что
А простой народ… да почему, собственно, он должен был поддерживать сепаратистов, если новая власть не только обеспечила ему условия для хорошего, стабильного заработка, но и решительно заявила – и продемонстрировала это на практике! – что всеми силами будет защищать его интересы, чего бы ей это ни стоило? Плюс ко всему прочему были выказаны определенные знаки внимания и уважения к национальным чувствам обитателей Скандии: они получили небольшой, но весьма вкусный «пряник» в виде возможности формирования воинских частей из собственных уроженцев, местного самоуправления и ряда других привилегий, что тоже добавило им положительных эмоций. С тех пор Скандия стала одним из кирпичиков, составляющих прочный фундамент новой Империи…
Кое-какие догадки Антона получили подтверждение. Начальник жандармского следственного отдела был майором Ковригиным лишь для посторонних. На самом деле его звали Фредрик Бремберг. Полковник Фредрик Бремберг. Каланин, узнав об этом, даже слегка взревновал – надо же, одногодки, но он все еще капитан, а этот… «викинг» уже в столь высоких чинах! Но Антон прекрасно понимал, что раз уж Империя сочла Бремберга достойным столь высокого звания, значит, он этого вполне заслуживает. Война быстро отсеивала неспособных к службе, и красоваться пышными чинами, не имея для этого реальных оснований, теперь было практически невозможно. Своего рода парадокс – в мирное время вверх по карьерной лестнице семимильными шагами поднимались одни люди, а в войну им на смену быстро приходили совсем другие – более решительные, смелые, инициативные, с гибким и острым мышлением.
– С делом ознакомились? Ваши соображения? – не стал тянуть кота за хвост Бремберг, жестом предложивший кресло Каланину и сам усевшийся напротив. Антон постарался собраться с мыслями и ответить как можно более четко.
– Чтобы ознакомить вас с моими окончательными выводами, я хотел бы получить кое-какую информацию в придачу к уже имеющейся. Не ошибусь, если предположу, что в кристалле было не все? – Каланин метнул вопросительный взгляд на северянина. Полковник коротко улыбнулся, кивком подтверждая последние слова Антона.
– Вы правы. Я решил, что чем меньше людей будет в курсе происходящего, тем лучше. К тому же, – Бремберг замялся, подбирая правильные слова, – та часть информации, что не предоставлена вашему руководству, как бы это лучше сказать?.. выглядит несколько шокирующе. Впрочем, вы сейчас сами все поймете! – Полковник включил экран настольного голопроектора.
С первых же кадров Каланину натурально поплохело. Нет, он, конечно, и до этого подозревал, что влип в нехорошую историю, но чтобы настолько!
Человек, прикованный силовыми наручниками к широким поручням кресла, напоминающего врачебное, был сильно изуродован. Багрово-черная маска вместо лица, многочисленные ссадины и кровоподтеки на обнаженном до пояса туловище, обширные гематомы – все это однозначно свидетельствовало о том, что к несчастному применили все средства дознания. Но вовсе не это заставило взгрустнуть Антона – наметанным взглядом он сразу же определил, что перед ним не просто какой-то бедолага, сильно прогневивший чем-то жандармов, а офицер ВКС. Точнее, пилот-ас – татуировка в виде крылатого дракона на правом плече наносилась исключительно в подразделениях, приписанных к боевым частям, тем, кто имел на личном счету просто-таки заоблачное количество личных побед. Эти люди составляли элиту ВКС, каждый из них был лично представлен Императору и получил от него не только именное оружие, но и специальный подарок. Их подвиги широко освещались средствами массовой информации, ими восхищались, их боготворили, им завидовали! Представить, что их можно не только арестовать, но и подвергнуть самым жесточайшим пыткам, было просто невозможно! Конечно, за время войны многое изменилось, но не до такой же степени!