Пепел Вавилона
Шрифт:
— Ему придётся самому это сделать, — повторила она чуть жёстче, чтобы не дать Джиму прикоснуться к себе или сказать что-то ласковое и утешающее. — Как и всем остальным.
«Джамбаттиста», вошедший в зону видимости, оказался не слишком красивым. Длиннее, чем когда-то был «Кентербери», правда, толще посередине, с множеством массивных грузовых отсеков, открывающихся прямо в вакуум, где хранился лёд, собранный на кольцах Сатурна, с комет или ещё из каких-нибудь источников Солнечной системы. Между освещёнными рабочими палубами помещались ангары для внешних мехов, двигатели
На командной палубе Бобби положила руки на плечи Наоми и Холдена.
— Ну что, до сих пор волнуетесь?
— У меня всё отлично, — произнесла Наоми в тот же миг, когда Джим сказал «да».
Бобби ободряюще улыбнулась. С тех пор, как она вернулась к ним на корабль, Наоми впервые видела её такой довольной. Она прошлась по палубе, магниты ботинок щёлкали при каждом контакте. Это заставляло Наоми нервничать. Если что-то заставит «Роси» резко дёрнуться, эти ботинки либо удержат её на палубе, и она переломает голени, либо бросят об стену корабля. Правда, реальной опасности не было. Просто она волновалась, как и Джим. По крайней мере, немножко.
Она отслеживал тормозной путь «Джамбаттисты». Отключение главных двигателей, шлейф охлаждается, тает. Корабль скользит к ним. Шесть тысяч км. Пять и три четверти. Пять с половиной.
— Порядок, — сказал Алекс по корабельной связи. — Держитесь все. Маневрируем на стыковку.
Наоми с облегчением услышала, что Бобби пристёгивается в кресле сзади. Амос и Кларисса подтвердили, они в креслах.
— Постучаться можешь? — спросил её Джим.
Она открыла узконаправленное соединение. После долгой минуты ожидания оказалась лицом к лицу с мужчиной, борода и волосы цвета «соль с перцем» делали его похожим на персонажа из детской сказки про волка в человечьем обличье.
— Привет, «Джамбаттиста», — сказала она. — «Росинант» вир. Стыковка ес гут аллес ла?
Волк ухмыльнулся.
— Бист гут, сеньора Нагата. Давайте нам вашу девчонку-воина. Пнём их по яйцам. Ланвер а пакис.
Наоми рассмеялась, не столько из-за возникшей в голове вульгарной картинки, сколько из-за злого веселья, с которым старик это сказал.
— Бьен. Готовьтесь к стыковке. — Она разорвала соединение и обратилась к Алексу: — У нас есть разрешение на стыковку.
Позади неё Бобби мурлыкала незнакомую Наоми мелодию — ритмичную, даже игривую. «Роси» качнулся, кресла сдвинулись на несколько градусов, компенсируя крен. Орбиты уже почти совпадали. Еще несколько метров дрейфа, и двигатели под рукой Алекса постепенно свели расстояние меж кораблями на нет.
— Он знал твоё имя, — сказал Джим.
— Не одного тебя люди узнают, — сказала она.
Стыковочный цилиндр с «Роси» выдвинулся в сторону «Джамбаттисты» и закрепился на его внешнем шлюзе. Рядом с ледовозом их корвет выглядел маленьким. Будто слепень и лошадь. Наоми затаила дыхание, ощутив масштаб того, что они собирались сделать. Эти два корабля — ничтожно малая сила. Такую легко проглядеть в раздираемой войной системе. Мелкая и незаметная — они все на это надеялись. И всё же огромная.
— Надеюсь, мы не станем больше тянуть? — спросила Бобби. — А то я уже собираюсь одеваться и сваливать.
— Надеваешь силовую броню только
— Ты же сам знаешь, каково это, — ответила Бобби. — Второго шанса произвести первое впечатление никогда не случается.
— Круто, — ответил Алекс.
— Я встречу тебя у шлюза, — сказал Амос.
Наоми бросила взгляд на Джима. Тот нахмурился.
— Повтори, Амос.
— Повторяю, — ответил Амос. — Думаю, я иду с Бобби. Эти засранцы из АВП нам друзья, всё такое, только мы — это мы, а они — они. Так что кто-то должен прикрывать Бобби тыл, пока она с ними. Кроме того, открутить голову я сумею не хуже любого из них.
— Можешь понадобиться на «Роси», силач, — неуверенно сказал Джим. — Идя в бой, я хотел бы, чтобы наш механик был рядом.
Бобби, подтягиваясь на руках, уже спускалась по шахте лифта, ноги скрылись последними.
— Очень приятно, кэп, только я тебе не так уж и нужен, — ответил Амос. — Персик здесь, она знает корабль не хуже меня. Сможет сделать всё, что потребуется.
Джим что-то проворчал, Наоми взялась за край его кресла, развернула к себе. По её лицу Джим прочёл, что она хотела сказать.
— Понял тебя, Амос, — сказал он. — Бобби? Постарайся принести от него обратно побольше, чтобы мы смогли нарастить недостающие части.
— Поняла. Выполняю, — ответила Бобби. Голос звучал громко и близко — она уже надела шлем. Наоми хотелось, чтобы и её успокоила радость Бобби в предвкушении боя, но не получалось. Оставалось сидеть тихо и ждать, что случится дальше. По крайней мере, такой навык у неё есть.
В течение следующего часа Бобби и Амос инспектировали новых союзников — корабельные отчёты и логи, корабли на причалах, истребители, которые им предстояло вести в атаку. Наоми тем временем следила за всем через камеру на скафандре Бобби и фиксировала увиденное. Стойки с оружием и ящики с боеприпасами. Пёстрый ассортимент кораблей и бойцов. Оценки Бобби были выдержанными, рациональными и профессиональными и всё больше усиливали опасения Наоми.
Её мысли блуждали вокруг одних и тех же моментов. У войн и насилия человеческой расы фрактальная природа, одинаковая в любом масштабе — от драки в баре до мировой войны. Накопление обид на протяжении вечера или столетия, потеря лица. Пинок — и пинок в ответ, и ни одна из сторон не хотела эскалации, но уже не знает, как это остановить. Всё это с самого начала присутствовало в истории и внутренних планет, и Пояса. А потом Марко провел запрещённый приём, заставив систему пошатнуться. С тех пор все манёвры и мелкие стычки предназначались лишь для того, чтобы определить лучшую позицию и проверить противника
После сброшенных на Землю камней всё стало подготовкой к контратаке, всерьёз и без оговорок. Каждая сторона надеялась придумать, как нанести удар неожиданно для противника. Ударить откуда не ждали. Может, это у них в костях и в крови. Общечеловеческое наследие. Шаблон, который теперь они перенесли на звёзды. Наоми устала об этом думать.
— Ну, это не то, что я бы сама выбрала, но лучше, чем я ожидала, — сказала Бобби из своей новой тесной каюты на «Джамбаттисте». Фоном Наоми различала громкий голос Амоса, над чем-то смеющегося вместе с другими. Вписывается в новую группу. Или нет, не так. Заставляет новую группу думать, что он вписался. У неё было ужасное предчувствие, что он не вернётся на «Росинант» — пустой страх, вызванный тревогой и нетерпением.