Пепел забытых надежд: Инфильтрация

Скобелев Сергей

— Молодец, — невесело усмехнулся Собислав, — запомнил.

— Не запомнил бы, — возразил Корсак, — не зная Мечислава Гробовского лично. Как и того, что его памятник уже семь лет стоит в заброшенном некрополе на краю Варсавии.

Янус присел на колено и заглянул полковнику-арестанту в глаза. Невозмутимое самодовольство на его лице сменилось концентрированной ненавистью.

— Я был там, пан Беляк. Я искренне хотел вас убить…

***

Жандарм Войцех Дудек, высокий кудрявый брюнет, стоял

перед обелиском, засунув руки в карманы суконной шинели, накинутой на чёрную форму. Он невозмутимо посмотрел на Собислава: окружающая местность не производила впечатления на тюремщика.

— Что с арестантом? — начал Беляк без приветствий. — Мой агент допросил его?

— Да, но мне не дали присутствовать. Я не знаю, о чём они говорили.

— Что ты о нём думаешь? — поинтересовался полковник. — О подпоручике Корсаке?

Войцех с минуту помолчал.

— Признаться, Собислав, он вызывает у меня подозрения. Очень осторожный, но кажется непринуждённым. Хорошо себя контролирует, но что-то скрывает. Я пытался его разговорить, но он заткнул меня… профессионально. Он отличается от простых людей даже по меркам Дефензивы, не говоря о нашей жандармерии.

— Считаешь, кто-то его заслал?

— Думаю, именно сейчас он появился не просто так, — предположил тюремщик. — Но я могу ошибаться. Вам виднее, Собислав.

— Главное, Корсак поможет поймать Гамбита, — ответил полковник Беляк. — Над Варсавией сгущается пепел, и мы должны быть готовы. Поэтому я хочу, чтобы ты кое-что сделал. — Собислав вытянул ладонь вдоль дорожки, указывая направление к выходу.

Мужчины отошли от обелиска и медленно двинулись в сторону калитки.

— Я хочу, — продолжил Беляк, — чтобы ты убил Шимона. Выстави, будто это было самоубийство.

Жандарм Дудек многозначительно хмыкнул в ответ.

— Вены я ему не перережу: решат, что я плохо обыскивал. Подставлю себя. Повесить на рукаве рубашки?

— Думай сам. Главное, когда всё закончится, у меня должен быть довод, что это Корсак убил Шимона. Или довёл до суицида.

Войцех усмехнулся.

— Кажется, вы нашли себе пешку для эндшпиля, Гамбит.

— Один из вариантов. Сделай как я сказал. И будь готов, если я отправлю за тобой. Ты должен будешь вывезти меня и, возможно, других агентов из Варсавии.

— Выполню, — пообещал эмиссар Харон. — Не сомневайтесь.

***

Янус Корсак выпрямился, ярость сменилась на его лице привычным чувством превосходства.

— Итог мы знаем: Харон убил ненужного свидетеля. Вы, при иных обстоятельствах, приплели бы меня к его смерти. Тогда вы не подозревали, что я всегда был рядом. Но в тот день произошло другое событие, одно из основных в нашей истории.

Подпоручик вытянул из внутреннего кармана пиджака пожелтевшую фотокарточку и разжал пальцы. Картонный прямоугольник, совершив причудливые кульбиты, упал у ног Беляка. В потолок смотрело ещё живое лицо замминистра Яцека Порлянского.

— Как удачно он попал на склад, как кстати у него оказался рукописный блокнот. Как жаль, что самый разыскиваемый агент противника

не дожил до допроса. Вы могли задержать его, в том числе ценой моей жизни. Начальство бы ни слова вам не сказало. Но вы предпочли прострелить ему лёгкое. Я был бы вам благодарен, если бы не знал, что таким способом вы убрали очередную пешку. Ведь Порлянский внедрил незнакомого вам эмиссара в президентское окружение и к тому вечеру стал бесполезным… и даже опасным. Вы отлично подобрали момент. Но главное не это, — подчеркнул Корсак. — Главное, что произошло той же ночью. Ваша встреча с исчезнувшей впоследствии Бертой Миник…

***

Дверь квартиры была захлопнута, но не закрыта на ключ. Собислав осторожно потянул её и протиснулся в проход. Пустой коридор, облезлые непокрашенные стены, с которых сыпалась штукатурка, пыльный пол. Беляк прошёл вовнутрь, в такую же запущенную гостевую. Двери в проёмах пустовали, вместо них висели куски плотного целлофана. Собислав огляделся. Квартира была полностью безжизненной.

Внезапно он почувствовал холод стального оружейного дула на затылке и услышал, как кто-то за спиной взвёл курок. Он медленно приподнял руки и тихо, но отчётливо произнёс:

— Мечислав Гробовский.

— Принято, — донеслось в ответ женским голосом. — Валида Ямадаева.

— Вольно, эмиссар Сирена.

Рыжеволосая Берта Миник опустила револьвер. Она была взволнована; взгляд девушки постоянно метался к коридору, ожидая, что ворвётся кто-то посторонний.

— Яцек пропал. Ушёл на вашу операцию и не вернулся.

— Знаю. Я его убил.

— Что?! — Девушка вновь подняла револьвер. — Что вы сказали?!

— У меня не было выбора! — прорычал Собислав, приблизившись к Берте. — Мне нужно было выгородить себя, сделать его Гамбитом.

— Дефензиву это не остановит!

Миник в отчаянии вздёрнула руки к волосам и чуть не выстрелила в потолок.

— Убери оружие! — Беляк перехватил её ладонь, вырвал пистолет и вложил в карман её кардигана. — Когда поймут, будет поздно. Я здесь Дефензива.

— Он был вашим агентом, а вы подставили его! И меня подставите!

— Нет! — Собислав достал сложенный лист бумаги и протянул Берте. — Эмиссар, которого внедрил Порлянский, не знает меня в лицо — только код идентификации. Передай ему имя цели и инструкции, а потом беги из страны. Завтра вечером через третий блокпост; Цербер тебя пропустит. Вне Варсавии ты сможешь оторваться от Дефензивы.

Сирена быстрым взглядом пробежалась по записке.

— Раз Яцека нет, откуда он получит яд?

Собислав вынул из кармана плаща прозрачную ампулу.

— Морфий?

— Только упаковка. Наши успели подготовить запас и передать через бакалейщика.

— Что с Шимоном?

— Устранён Хароном по моему приказу.

Берта грустно усмехнулась.

— Вы просто убиваете всех нас. Жертвуете пешками.

— А никто не говорил, что будет легко. Мы на службе, Сирена.

— Я выполню ваш приказ, Гамбит. — Эмиссар забрала из рук командира ампулу. — Но это конец. Больше я так не могу.