Пепельное сердце
Шрифт:
— Торьян. — решительно ответил он.
— В твой родной город?
Анжей предупреждающе приложил палец к губам, и Саммер снова понизила голос.
— Ты серьезно? — Она скрестила запястья. — Туда, где они тебя схватили и заковали в кандалы, ты хочешь вернуться? Со мной?
Он серьезно кивнул и так долго подбирал правильные слова, что Саммер захотелось его встряхнуть.
— Мы будем там в безопасности, — сказал он, наконец. — Ты и я. Мы.
Мы. Саммер вздрогнула от удивления. Но увидев его взгляд, она поняла, как важно это было для него. Он снова
На этот раз, этот жест не был просьбой — он был обещанием.
Глава 6
Противоположность одиночества
Едва ли минул день побега, после которого Саммер начала предполагать, что их где—нибудь обнаружат. Она редко могла выдержать привал в одном месте более двух часов. Когда деньги закончились, она продала свои отрезанные волосы парикмахеру и выменяла свою одежду на новые комплекты.
Таким образом, они продолжили своё путешествие под личиной бродяг, торговцев или точильщиков. Бывали и как брат с сестрой, и как влюбленная пара или как деловые партнеры. Перебираясь с места на место, они меняли свой образ подобно змеям, которые сбрасывают свою шкуру.
Анжей знал названия городов и деревень так же, как и она, но благодаря инстинктам, словно перелетная птица, он находил путь в направлении севера навстречу морю. Между тем, Саммер узнавала Анжея, как сообщника, союзника и друга.
Теперь она знакомилась с другой его стороной — его настроение иногда менялось также быстро как погода. Он мог быть капризным, и его нетерпение едва ли успокаивало Саммер. Следом наступали часы, в которые он выглядел угрюмым и неприступным. Именно в такие дни они спорили о бездействии. Она угрожала ему, что продолжит путь одна, но он лишь насмехался над ней, и это приводило Саммер в бешенство.
Однако по ночам они относились друг к другу с осторожностью, словно были сделаны из стекла и могли разбиться в руках другого. Анджей никогда не настаивал на большее, кроме одного поцелуя, но позже, когда она обнимала его, то ощущала тоску. И хотя каждая частичка её тела желала этого, она никогда не решалась переступить эту границу. А почему, она и сама не могла сказать, но Анжей и без того ни разу не задавал лишних вопросов, а просто принимал это.
Во время тихих ночных бесед Саммер пробовала учить слова и предложения на его языке. Но по какой—то причине ей этого не удавалось, словно её разум накрывает завеса. Анжей напротив, учил её язык настолько быстро, что это выглядело зловеще, но он никогда не использовал это, чтобы навредить ей. Для нее это тоже являлось новым опытом, который она с удивлением приняла к сведению, — разговоры с Анжей никогда не были бартерной сделкой.
Чужие губы из её туманного прошлого исчезли. Так же, как и Кровавый Мужчина, который покинул ее сны, чтобы вместо этого преследовать их в реальном мире. На их место пришли расплывчатые воспоминания. Лица, которые казались знакомыми. Песни, которые она узнавала. Снова и снова женщина Смерть, как новое привидение её ночей.
— Леди Смерть рядом, — пробормотала она Анжею после одного из таких снов. — Это так, будто она заняла своё место в моих снах. Она ждет меня в золотой барке. Там же я вижу какую—то девочку. Я зову ее Бэлин, и мужчина с именем Индиго. Странное имя, не правда ли? Однако там есть... и другие. Они злятся на меня, и все они одеты в длинные плащи. Я ощущаю запах пыли и пепла.
Анжей почувствовал, как ее кожа покрылась мурашками, и притянул её к себе.
— Не думай об этом! — Он нежно коснулся губами ее век. И как бы это не было странно, картинки, вызывающие опасения, ослабевали, потеряли цвет и реалистичность. — Всё это в прошлом, — продолжил Анжей. — Думай о будущем. Ведь скоро мы доберемся в Торьян.
Каждую предыдущую ночь Саммер охотно сбегала в безопасное забвение, которое дарило ей присутствие Анжея, но на этот раз она не потеряла появившиеся образы.
— Вероятно, ты хочешь забыть, но я хочу вспомнить! — недовольно ответила она.
— Эта песня не выходит у меня из головы. Может быть, ты ее знаешь? Она не рифмуется, вероятнее всего, это вообще стихотворение. Во всяком случае... Я слышу ее в своих снах. Послушай!
Для нее это было странно чувствовать волнение перед выступлением на этом месте. Она откашлялась перед тем, как осмелиться пропеть текст песни или чего бы то ни было. Тихо, дрожащим голосом и гулко бьющимся сердцем, она начала:
Холодное дыхание
реальности
гасит
иллюзию —
вечности
тлеет невидимая
под пеплом
мечта.
Летние листья
черным вечером
пьют
мысли —
В её венах кружащиеся,
мое истинное бытие.
Тающая мелодия ещё долго вибрировала в воздухе. Саммер должна была улыбнуться, но не знала, почему.
— Слова звучат печально, но когда я их слышу, мне хочется смеяться. Ты знаешь эту песню?
— Звучит красиво. Но нет, я не знаю ее, — ответил Анжей, зевая. — Что, кстати не является чудом. Я не знаю никаких песен.
— Совсем ни одной?
Он покачал головой. Его волосы задели её шею, и стало щекотно.
— В Торьяне людям не нужны песни, — ответил он с улыбкой. — Там поют только волки. Для нас песни... как там это слово? ...бесполезные.
— Бесполезные?
Вновь Саммер поняла, что до сих пор он мог её удивить. В одно мгновение все менялось, и она не знала, должна ли ужасаться или смеяться.
— Как же песня может быть бесполезной?
— Всё это лишь установленная картинка в твоей голове. Ты смеёшься над выдуманными историями. Или бессмысленно хлопаешь в такт как идиот. Всё это тебе не нужно, когда тебе нечего поесть, или не знаешь, где можешь поспать. Многое, что предпочитают городские жители, совершенно бесполезно в Торьяне. Поцелуи, например. Или вино, танцы. Это ведет только к любовной тоске, тяжелой голове и болеющим ногам.