Пеппи Длинныйчулок (сборник). Художник А. Джаникян
Шрифт:
– Ясно, – сказала учительница. – Тогда мы тоже будем звать тебя Пеппи. А теперь давай посмотрим, что ты знаешь. Ты уже большая девочка и, наверное, многое умеешь. Начнём с арифметики. Скажи, пожалуйста, Пеппи, сколько будет, если к семи прибавить пять?
Пеппи взглянула на учительницу с недоумением и недовольством.
– Если ты, такая большая, сама это не знаешь, то неужели думаешь, что я стану считать за тебя? – ответила она учительнице.
У всех учеников глаза на лоб полезли от удивления. А учительница терпеливо объяснила, что так в школе не отвечают, что учительнице говорят «вы» и, обращаясь к ней, называют её «фрёкен».
– Простите, пожалуйста, – сказала Пеппи смутившись. – Я этого не знала и больше так делать не буду.
– Надеюсь, – сказала учительница. – Вот ты не хотела считать за меня, а я охотно сосчитаю за тебя: если к семи прибавить пять, получится двенадцать.
– Подумать только! – воскликнула Пеппи. – Оказывается, ты сама можешь это сосчитать. Зачем же ты тогда у меня спрашивала?.. Ой, я опять сказала «ты» – простите, пожалуйста.
И в наказание Пеппи сама себя больно ущипнула за ухо.
Учительница решила не обращать на это никакого внимания и задала следующий вопрос:
– Ладно, Пеппи, а теперь скажи, сколько будет восемь и четыре?
– Думаю, шестьдесят семь, – ответила Пеппи.
– Неверно, – сказала учительница, – восемь и четыре будет двенадцать.
– Ну, старушка, это уж слишком! Ты же сама только что сказала, что пять и семь будет двенадцать. Какой-то порядок нужен и в школе! А если уж тебе так хочется заниматься всеми этими подсчётами, то стала бы в уголок да считала себе на здоровье, а мы тем временем пошли бы во двор играть в салочки… Ой, я, кажется, снова говорю «ты»! Простите меня в последний раз. Я постараюсь вести себя лучше.
Учительница сказала, что готова и на этот раз простить Пеппи, но, видно, пока не стоит задавать ей вопросы по арифметике, лучше вызвать других детей.
– Томми, реши, пожалуйста, такую задачу: у Лизи было семь яблок, а у Акселя – девять. Сколько яблок было у них вместе?
– Да, сосчитай-ка это, Томми, – вмешалась вдруг Пеппи, – и, кроме того, скажи: почему у Акселя живот болел больше, чем у Лизи, и в чьём саду они нарвали яблок?
Фрёкен снова сделала вид, что ничего не слышала, и сказала, обращаясь к Аннике:
– Ну, Анника, теперь ты сосчитай. Густав пошёл со своими товарищами на экскурсию. Ему дали с собой одну крону, а вернулся он с семью эре. Сколько денег потратил Густав?
– А я хочу знать, – сказала Пеппи, – почему этот мальчишка так сорил деньгами? И что он купил на них: лимонаду или что-нибудь ещё? И хорошо ли он вымыл уши, когда собирался на экскурсию?
Учительница решила сегодня больше не заниматься арифметикой. Она подумала, что, быть может, чтение у Пеппи пойдёт лучше. Поэтому она вынула из шкафа картонку, на которой был нарисован ёжик. Под рисунком стояла большая буква «Ё».
– Ну, Пеппи, сейчас я покажу тебе интересную вещь. Это Ё-ё-ё-жик. А буква, которая изображена вот тут, называется «Ё».
– Ну да? А я всегда думала, что «Ё» – это большая палочка с тремя маленькими поперёк и двумя мушиными крапинками наверху. Скажите мне, пожалуйста, что общего имеет ёжик с мушиными крапинками?
Учительница не ответила на вопрос Пеппи, а вынула другую картонку, на которой была нарисована змея, и сказала, что буква под картинкой называется «З».
– О! Когда говорят о змеях, я всегда вспоминаю, как я дралась с гигантской змеёй в Индии. Вы даже представить себе не можете, какая это была страшная змея: четырнадцать метров длиной и злая, как оса. Каждый день она пожирала не меньше пяти взрослых индийцев, а на закуску лакомилась двумя маленькими детьми. И вот однажды она решила полакомиться мною. Она обвилась вокруг меня, но я не растерялась и изо всех сил стукнула её по голове. Бах! Тут она как зашипит: ф-ф-ф! А я её ещё раз – бац! И тогда она – ух! Да, да, вот точно так это было. Очень страшная история!..
Пеппи перевела дух, а учительница, которая к этому времени окончательно поняла, что Пеппи трудный ребёнок, предложила всему классу нарисовать что-нибудь. «Наверное, рисование увлечёт Пеппи и она хоть немного посидит спокойно», – подумала фрёкен и раздала ребятам бумагу и цветные карандаши.
– Вы можете рисовать всё, что хотите, – сказала она и, сев за свой столик, принялась проверять тетради.
Через минуту она подняла глаза, чтобы посмотреть, как дети рисуют, и обнаружила, что никто не рисовал, а все смотрели на Пеппи, которая, лёжа ничком, рисовала прямо на полу.
– Послушай, Пеппи, – с раздражением сказала учительница, – почему ты не рисуешь на бумаге?
– Я её уже давно всю изрисовала. Но портрет моей лошади не уместился на этом крошечном листке. Сейчас я рисую как раз передние ноги, а когда дойду до хвоста, мне придётся выйти в коридор.