Пеппи Длинныйчулок. Худ. Рублев (Диафильм)
Шрифт:
Когда Пеппи, усевшись на краю кровати, принялась снимать туфли, она задумчиво проговорила:
– Этому Бенгту захотелось покататься на лодке. Тоже катальщик нашёлся! – фыркнула она с презрением. – Я проучу его в другой раз.
– Послушай, Пеппи, – вежливо спросил Томми, – а всё-таки почему у тебя такие здоровенные туфли?
– Ясное дело – для удобства. А для чего же ещё? – проговорила Пеппи и легла. Она всегда спала, положив ноги на подушку, а голову под одеяло.
– В Гватемале так спят решительно все, и я считаю, что это единственно правильный и разумный способ спанья. Так куда удобней. Неужели вы засыпаете без колыбельной песенки? Я, например,
И секунду спустя до Томми и Анники донеслись из-под одеяла какие-то странные звуки. Это Пеппи пела себе колыбельную. Тогда они, чтобы её не потревожить, на цыпочках направились к выходу. В дверях они обернулись и ещё раз взглянули на постель, но увидели только Пеппины ноги, которые покоились на подушке. Дети пошли домой. Анника, крепко сжимая в руке свои коралловые бусы, спросила:
– Томми, ты не думаешь, что Пеппи нарочно положила эти вещи в дупло и под пенёк, чтобы мы их нашли?
– Чего гадать! – ответил Томми. – С Пеппи никогда не знаешь, что к чему, это мне уже ясно.
Как Пеппи играет с полицейскими в салочки
Вскоре в маленьком городке разнёсся слух, что девятилетняя девочка живёт совершенно одна в заброшенной вилле. И взрослые этого городка считали, что дальше так продолжаться не может. У всех детей должен быть кто-то, кто их воспитывает. Все дети должны ходить в школу и учить таблицу умножения. Поэтому взрослые решили, что эту маленькую девочку надо отправить в детский дом. Однажды после обеда Пеппи пригласила Томми и Аннику пить кофе с булочками. Она расставила чашки прямо на ступеньках террасы. Приятно припекало солнышко, и с клумб доносился аромат цветов. Господин Нильсон карабкался вверх и вниз по балюстраде, а лошадь время от времени тянула морду, чтобы получить булочку.
– Как всё-таки прекрасна жизнь! – промолвила Пеппи и вытянула ноги.
Как раз в этот момент распахнулась калитка, и в сад вошли двое полицейских в форме.
– Ах! – воскликнула Пеппи. – Что за счастливый день! Больше всего на свете – ну конечно, после крема из ревеня – я люблю полицейских.
Сияя счастливой улыбкой, она двинулась навстречу полицейским.
– Ты и есть та самая девочка, которая поселилась в этой вилле? – спросил один из полицейских.
– А вот и нет, – ответила Пеппи. – Я сухонькая старушка и живу на третьем этаже в особнячке на другом конце города.
Пеппи ответила так, потому что хотела пошутить. Но полицейские не нашли эту шутку смешной, они строго сказали ей, чтобы она перестала дурачиться, а затем сообщили, что добрые люди решили предоставить ей место в детском доме.
– А я и так живу в детском доме, – ответила Пеппи.
– Что за вздор ты несёшь! – закричал полицейский. – Где же находится твой детский дом?
– Да вот здесь. Я дитя, а это мой дом. Значит, это и есть детский дом. А места, как
– О милая девочка, тебе этого не понять, – сказал другой полицейский и засмеялся. – Ты должна отправиться в настоящий детский дом, где тебя будут воспитывать.
– А в тот детский дом можно взять с собой лошадь?
– Конечно нет! – ответил полицейский.
– Так я и думала, – мрачно сказала Пеппи. – Ну а обезьянку?
– И обезьянку нельзя. Ты же сама это понимаешь.
– В таком случае пусть другие отправляются в детский дом, я туда не собираюсь!
– Но ведь ты должна ходить в школу.
– Почему это я должна ходить в школу?
– Чтобы научиться разным вещам.
– Каким таким вещам? – не унималась Пеппи.
– Ну самым разным. Всевозможным полезным вещам. Например, выучить таблицу умножения.
– Вот уже целых девять лет я прекрасно обхожусь без этой таблицы уважения, – ответила Пеппи, – значит, и дальше проживу без неё.
– Ну подумай, тебе будет неприятно, если ты на всю жизнь останешься неучем! Представь себе, ты вырастешь большой, и вдруг у тебя кто-нибудь спросит, как называется столица Португалии. А ты не сможешь ответить.
– Почему это я не смогу ответить? Я вот что скажу: «Если тебе так уж важно узнать, какой главный город Португалии, то напиши прямо в Португалию, – португальцы с удовольствием сообщат тебе, как называется их столица».
– И тебе не будет стыдно, что сама не смогла ответить?
– Возможно, будет, – сказала Пеппи. – И я долго не засну в тот вечер, буду всё лежать и вспоминать: ну а в самом деле, как же называется столица Португалии? Но я скоро утешусь, – тут Пеппи сделала стойку, прошлась на руках и добавила: – Потому, что ведь я была в Лиссабоне с папой.
Тут в разговор вмешался первый полицейский и сказал, чтобы Пеппи не воображала, что она может поступить как хочет, – ей приказано отправляться в детский дом и нечего больше болтать попусту. И он подошёл к Пеппи и схватил её за руку. Но Пеппи тут же вырвалась и, слегка шлёпнув полицейского по спине, крикнула:
– Я вас осалила! Вам водить!
И прежде чем он успел опомниться, она вскочила на балюстраду террасы, а оттуда быстро забралась на балкон второго этажа.
Полицейским вовсе не хотелось лезть наверх таким способом. Поэтому они оба кинулись в дом и поднялись по лестнице. Но, когда они очутились на балконе, Пеппи уже сидела на крыше. Она карабкалась по черепице с ловкостью обезьяны. В одно мгновение она оказалась на коньке крыши, а оттуда перескочила на трубу.
Полицейские сидели на балконе и в растерянности чесали затылки.
Томми и Анника с лужайки восторженно следили за Пеппи.
– До чего весело играть в салочки! – крикнула Пеппи полицейским. – Как мило с вашей стороны, что вы пришли поиграть со мной. У меня сегодня счастливый день, это точно!
Немного поразмыслив, полицейские сходили за лестницей, прислонили её к стене дома и друг за дружкой стали взбираться на крышу. Оскальзываясь на черепице и с трудом балансируя, двинулись они к Пеппи, но вид у них был весьма перепуганный.