Перед лицом
Шрифт:
— В каком классе ты учишься?
Я ответил ей. Она ничего не записала, просто посмотрела в бумаги.
— Верно. Что ты знаешь о сбежавших детях? — продолжала меня допрашивать девушка.
— Мне ничего не известно, — ответил я ей, надеясь, что этот ответ был правильным. Мне очень хотелось быть правым.
Девушка поводила ручкой по листу бумаги. Было сложно держатся, ведь я не способен хоть как-то контролировать ситуацию.
— О чём ты сейчас думаешь? — девушка вновь задала вопрос, правильный ответ на который я не знаю.
— Я
Постепенно вид наружу закрывается туманом. Дабы защитить, туман забирает в себя все мои чувства. Он запирает меня в глубинах сознания. Больше я не говорил — вместо этого говорила пустая оболочка. С того дня и по сей день я молчу.
— Уважаемый, что с вами? — доносится грозный голос директрисы.
Я осматриваюсь и понимаю, что упал на колени, схватившись руками за голову. Грозная директриса стоит передо мной. Ни теряя ни секунды я встаю на ноги, будто ничего и не произошло.
— Прошу прощения, — извинился я перед женщиной, но по её скрещенным на груди рукам и сильно сжатым кулакам было ясно, что она зла.
— Вы плохо выполняете свою работу! — возмутилась госпожа.
— Прошу прощения. Я донесу об этом начальству.
— Именно.
Мы стояли друг напротив друга. Она явно не хотела иметь со мной дела, но мне всё-таки нужно было ещё кое-что.
— Я бы хотел спросить…
— Я тоже хочу кое-что у вас спросить, — перебила меня директриса.
Меня это ввело в ступор.
— Что же?
— Из какого вы отделения?
— Что? — удивился я, не ожидая такого вопроса.
— Какой у вас номер? — не дав ответить на предыдущий вопрос, сразу же кинула мне второй.
— Эмм…
— И, наконец, где документ, доказывающий, что вы являетесь служащим?
Я понял к чему все эти вопросы. Она поняла, что здесь происходит. Нужно уходить.
— Я пойду в отделение и сообщу обо всём начальству, — говорил я, двигаясь к дверям и не заметил, как врезался в охранника.
— Знаете, никуда вы не уйдёте, — сказала директриса, после чего в меня полетел кулак от охранника.
Очнулся я с завязанными руками и ногами, сидя на стуле в некой маленькой комнате. Комната с металлическим покрытием каждой поверхности была освещена узким светом, идущим из слегка приоткрытой двери. В тенях были видны швабры и вёдра, а на левой стороне висели полки с разными бутыльками, губками и другими вещами. Было понятно, что это кладовая уборщика.
Госпожа всезнающая стояла прямо передо мной с скрещёнными на груди руками и смотрела на меня сверху.
— Так ты вздумал провести меня? — словно усмехаясь надо мной произнесла она. — Знаешь, у тебя бы могло это пройти… Если бы не я.
Я попытался разорвать верёвки, но у меня ничего не вышло. Руки были завязаны так, что я толком двигать ими не мог.
— Я ведь тебе не говорила почему меня зовут Всезнающая? Потому что я была создана на том же заводе, что и все представители закона. Я
— И вы меня отдадите органам, чтобы меня отправили на утилизацию, верно?
Она лишь усмехнулась.
— Ни в коем случае! Я уже знаю кто ты и знаю, что ты сбегал от них. Ты сбегал раз за разом. Я не собираюсь совершать эту ошибку. На этот раз тебе никуда не сбежать.
Она права. И можно не пытаться бежать. По крайней мере сейчас надо набраться для этого сил.
— У меня сейчас кофе. Ты подождёшь меня здесь?
Тихонько посмеиваясь, Всезнающая покинула комнату и захлопнула за собой дверь. Я остался один. Нет смысла бежать. Нужно накопить сил.
Комната была погружена во мрак — ужасно неприятно, но в тоже время как-то знакомо. Нет, я никогда не был в такой ситуации, но скоро буду… Или же я уже в ней нахожусь. Возможно с того самого дня, как моё настоящее Я погрузилось во тьму, оно продолжает сидеть в таком же заточении что и я сейчас.
Прошло минут двадцать и дверь с щелчком распахнулась. Госпожа вошла в комнату и взглянула на меня.
— Ну как ты? Успел отдохнуть?
— Да, чувствую себя замечательно, — как бы смеясь над ней, сказал я.
Она выдала мне пощёчину.
— Ты здесь не для того, чтобы отдыхать! Сейчас мы будем выбивать из тебя всё, что ты знаешь.
По её словам мне стало понятно, что сейчас она собирается сделать нечто неприятное. Её рука потянулась во внутренний карман пиджака и она достала из него кухонный нож.
— Преступники украли из твоего дома спец-одежду, в которой ты сейчас сидишь и они перехватили тебя из служебной машины правоохранительных органов. Ты ведь наверняка с ними заодно, верно?
Так вот что ей от меня нужно — она хочет узнать больше о вандалах, хочет их выследить.
— Я с ними контактировал — верно. Но я не имею ни малейшего понятия о них. Их имена, цели и убежище мне не известны.
— Лучше говори сразу, отродье! — прокричала женщина.
За этими словами поднялся кухонный нож и госпожа со всей силы вонзила его прямо в мою ногу. Я крикнул. Это было невыносимо больно. Нож пронзил кожу и вошёл вглубь тела — снаружи виднелась только половина лезвия — остальное лезвие в ноге.
— Может ты всё-таки расскажешь мне всё и я освобожу тебя от этой боли? — сказала женщина, схватив мой подбородок своими длинными пальцами и пошатав моё лицо в разные стороны. Боль не давала мне возможности сопротивляться её касаниям.
— Ты чувствуешь это, верно? Ты чувствуешь боль.
Госпожа хватается за рукоять ножа и вытаскивает его из моей ноги. По лезвии стекают горячие капли крови.
— Протяни мне свою ладонь, — говорит девушка в очках.
Я протягиваю ладонь. Девушка резко достаёт из кармана скальпель и быстрыми движениями наносит порез на мою ладонь. Кожа рвётся и из под неё льётся кровь. На скальпеле осталось пару капель моей крови.