Переговоры
Шрифт:
Поэтому, мы с Элдариэлем на нашей личной встрече разговаривали совсем о другом.
Этим аграфам, пришедшим со мной побеседовать, давно не надо было что то доказывать окружающим, они и так имели всё, что могли пожелать. Поэтому, мы общались друг с другом просто, и достаточно сердечно, никто не выпячивал свою значимость в переговорах тет-а-тет. Стараясь, чтобы на них обратили внимание. Большая власть это и большая ответственность, поэтому контроль и внимание за каждым произнесённым словом и поступком.
Гариниэль —
Были многочисленные прогнозы аналитиков, которые до времени просто откладывались в сторону от тех, кто умел замечать предвестники бури.
Впереди аграфов ждёт застой, стагнация, следом неизбежный распад империи и окончательный крах.
А на Содружество шла настоящая буря. Боюсь, даже я, опоздал со своими наивными реформами и планами. Сидя на станции, я и не предполагал, насколько непросто окажется начинать реформы, объединять империю, вести за собой аграфов.
Мне могут не помочь в задумываемом деле, все немалые ресурсы, которыми я обладаю. Сдвинуть такую махину с места нелегко, многих надо заставлять, а что поделать, любая власть это инструмент насилия. Немало прогнозов развития надо просчитывать, чтобы детали этого отлаженного механизма крутились без скрипа, вовремя смазывать шестерёнки, это всякие карьерные лестницы и премии с поощрениями.
Не тем, ох не тем, занимались аграфы последние пару тысяч лет. Столько упущенных возможностей. Наверстать будет нелегко.
Даже мы, земляне, несмотря на свою разобщённость, за это время из бронзового века в космос успели выбраться. У нас, конечно, пока очень скромные успехи, станцию Мир построили — так её чуть плесень на орбите не съела, мутировала от космической радиации.
Все космонавты, побывавшие на ней, потом в мемуарах на это жаловались, а изменить ситуацию не получалось, ни один ядрёный химикат плесень не брал, а потом вообще затопили станцию. Пусть пока мы, земляне, от своей планеты далеко не отлетаем, всё где-то рядом с ней крутимся, но растём же потихоньку, сами, без посторонней помощи.
В то время как наши аграфские космические корабли бороздят просторы всей вселенной. А что толку? Общество застыло, и вот уже две тысячи лет стоит на месте.
Вот вам другой пример. Хуманы, они за две тысячи лет сотни и тысячи систем колонизировали и заселили, а аграфы — как сидели в своём уютном мирке пара сотен звёздных систем, так и остались на этом уровне.
И что толку с того, что всё Содружество — имеют и доят его как свою личную корову. Это ведь тоже, палка о двух концах. Можно ли построить своё счастье, если вокруг все несчастные, или жить богато, окружёнными бедняками.
Был у нас, когда я учился, такой любимый
И вот как на него ответить. Что не скажешь, двойку в зачётку получишь. Произнесёшь, что нет, нельзя построить коммунизм, он в принципе в таких условиях невозможен, тебе, ехидненько, скажут любимые преподаватели, чьи лекции ты пропускал на свою голову.
– А как же учение Карла Маркса и его последователя, верного и единственного толкователя Ленина, который жил, жив и будет жить. О неизбежной победе коммунизма. А с идеями Ленина в то время, спорить было себе дороже. Учение Ленина верное, потому, что оно истинно.
Упорствовать если будешь, так идеологи быстро тебе ручки-ножки скрутят и сдадут куда надо, неблагонадёжного товарища. В тёмных подвалах Лубянки будешь объяснять доброму дяденьке следователю, что ты, морда интеллигентная, имеешь против власти рабочих и крестьян, самого лучшего и справедливого социалистического государства.
Скажешь, что можно построить коммунизм, и тут, обаньки, Ленин то вместе с Кырлой Мырлой говорили о необходимости, даже обязательности мировой революции.
Горячего апологета этой Ленинской идеи, Троцкого, сами же коммунисты, верные ленинцы, сначала отстранили от власти, потом дискредитировали, потом ледорубом ему по голове добавили, чтобы не умничал.
А ссылаться при ответе на труды Сталина, который обосновал, что можно, грамотно обосновал, не подкопаешься, не принято было в "приличном" обществе идейных коммунистов.
Ох, как же товарищи коммунисты Сталина ненавидели. За то, что когда умер, кроме трубки старой и поношенного костюма из личных вещей ничего не оставил. И сам не жил в роскоши, и парт-аппаратчикам не давал по жизни, как сыр в масле кататься.
Коммунисты, в большинстве своём, давно забывшие свои идеалы, пристроившиеся к партии чтобы только иметь льготы и доступ к спец распределителю товаров, привилегии только для своих, по особой категории. Озабоченных своим обособленным положением над остальной серой массой жителей страны советов. Забывшие, и даже не думающие претворять в жизнь, в общем-то, неплохие идеи, которыми они когда то поманили как сладкой морковкой народ за собой, да так толком ничего из обещанного не сделали.
Так и аграфы, стали строить своё отдельно взятое сытое общество, эдакого сферического коня в вакууме, забывая, что если десять сытых и всем довольных окружают тысячи голодных и злых, то долго такое состояние не продлится. Хорошо хоть, Содружество вовремя создали, и стали потихонечку на свой уровень остальных подтягивать, делясь по немногу с другими своими технологиями, иначе бы их давно уничтожили.
Народное недовольство — это ведь как пружина, чем больше ты на неё давишь, тем сильнее она потом распрямится в обратку. Можно, конечно, всех передавить, заставить силой. Вкладывать ресурсы государства только в полицию и армию, сидеть во власти на штыках. Быть эдаким вселенским нагибатором, только ведь не эффективно это.