Перехват
Шрифт:
На постоянной основе люди здесь не жили. Добычей и переработкой полезных ископаемых занимались автоматические комплексы, обслуживаемые немногочисленным персоналом, работающим вахтовым методом. Так же периодически сменяли друг друга военные из сил планетарной обороны. Вот и всё 'население'.
Увидев обломки, Егор похолодел. Такая картина в соответствии с отсутствием связи с Пантелеем наводила на нехорошие предположения о судьбе товарища. И метки его нет...
Идиот! 'Метки нет'! На чём?!
'Нет, я, наверное, всётаки серьёзно ударился головой', наконец признал очевидный факт Егор, включая просмотр карты. Система глобального позиционирования послушно отобразила окружающую местность, и на ней две зелёные точки собственно, самого потерпевшего аварию пилота, и...
Пантелей! Понт! Ответь, ты там цел?! заорал Егор, увидев отметку друга в двухстах метрах на северовосток от своей.
И снова ни звука в ответ. Ну да. Метка всего лишь означала, что навигатор скафа пушистика находился в рабочем состоянии. А вот сам рысь?
Белецкий чертыхнулся ещё раз, и включил дистанционную меддиагностику. Ближняя связь работала, а значит...
Сердце рыся билось ровно, но замедленно. Двигательной активности не фиксировалось. Да и откуда: судя по отчёту аптечки Пантелея о применённой фармакологии, она своего подопечного простонапросто усыпила. Значит, дело было плохо.
Сколько ни вглядывался Егор, самого рыся увидеть он так и не смог. Там, где тот должен был находиться, была куча больших камней. Может, он был за одним из них.
Или под одним из них...
Белецкий засуетился, прикидывая, как быстрее добраться до друга. Самым простым способом было отключить силовые захваты, удерживающие скафандр в кресле...
И упасть вниз с пятидесятиметровой высоты. Может, той лужи внизу по колено. Тогда падать придётся фактически на твёрдую поверхность. А может там, под непонятной жидкостью трёхметровый слой грязи. В таком случае из неё точно не выберешься. И другу не поможешь.
Вариант с обрезанием парашютных строп, на которых висело кресло, Егор тоже отбросил. От первого он отличался лишь тем, что ко всем предполагаемым неприятностям добавлялось падающее сверху кресло.
'Придётся действовать подругому...' Егор извернулся в кресле и выбросил вверх левую руку. Из утолщения на запястье скафандра выстрелил страховочный фал...
И бессильно заскользил вниз, не найдя, за что зацепиться.
'Тогда так:' Белецкий втянул фал обратно, и выстрелил им снова.
Не то, чтобы 'выстрелил'... На этот раз скорость, с которой удлинялся файл, 'выстрелом' назвать было сложно. Чёрный отросток полз по почти вертикальной стенке, словно змея, цепляясь за малейшие выступы. Вот он нашёл подходящую трещину... И 'втёк' в неё. Что происходило дальше, Егор не видел, но представлял вполне отчётливо. Проникнув на достаточную глубину, фал начал разветвляться, и по возможности, утолщаться. Меньше чем через полминуты он ощутимо дёрнулся. Процесс внедрения в каменный склон был завершён.
Ну что ж... Теперь можно двигать. Стоп! А десантные модули? Девять он сжёг. Но Хормуз их несёт двадцать четыре. Конечно, ПКО тоже не спало, но вдруг ктото да прорвался к поверхности? Егор потянул изпод кресла укороченную штурмовую винтовку, включённую в спасательный комплект как раз для подобных случаев. После чего, глубоко вздохнув, дал команду на отключение силовых захватов. И полетел вниз...
Однако полёт был недолгим. Фал натянулся и, спружинив, удержал скафандр и находящегося в нём человека от дальнейшего падения. Белецкого поволокло по склону влево. Со стороны это было похоже на большой маятник. Вниз покатились задетые камни разного размера. Проследив за ними взглядом, Егор увидел, как они с глухим чавканьем исчезают в подозрительной луже и похвалил себя за то, что не стал прыгать. Затянуло бы, и поминай, как звали.
Теперь надо было закрепиться на новом месте. Для этой цели лучше всего бы подошёл второй фал, но он конструкцией скафа, к сожалению, предусмотрен не был.
Егор сунул винтовку в фиксаторы за спиной и, сняв с пояса шпагу, начал медленно подниматься по склону, выискивая место, куда можно было бы воткнуть клинок. Предстояло сделать ещё несколько 'переходов', чтобы переместиться за пределы лужи.
Наконец подходящая трещина была найдена, и Белецкий, повиснув на шпаге, принялся втягивать фал, чтобы потом снова забросить его дальше.
Раз за разом проделывая подобные акробатические трюки, потерпевший катастрофу пилот продвигался всё ближе и ближе к краю лужи, попутно прикидывая, была ли спасательная капсула повреждена ещё в воздухе, или разрушилась от чудовищных перегрузок.
Решил, что скорее первый вариант. Если бы перегрузки были такие, что от них разрушилась спасательная капсула, то уж её пассажиров не спасли бы и гравикомпенсаторы. Так что перегрузки скорее всего были либо в пределах нормы, либо, если и превышали её, то ненамного. И капсула разрушилась изза повреждений, полученных в бою, предварительно приведя в действие второй контур спасательной системы и катапультировав пассажиров.
Почти наверняка это произошло у самой поверхности. Иначе парашюты человека и рыся разлетелись бы гораздо дальше.
Несколько минут, понадобившиеся Егору, чтобы перебраться по отвесному склону в сторону и спуститься с него за пределами лужи, благодаря таким вот размышлениям прошли для него почти незаметно.
Выбравшись наконец на относительно ровное место, молодой пилот со всех ног припустил к груде камней, среди которых, согласно указанию навигатора, должен был находиться его друг.
Точнее, это ему так показалось, что припустил. На самом деле, если бы ктото взглянул на происходящее со стороны, он бы увидел с трудом ковыляющего кудато человека в чёрном полётном скафандре.
Метка навигатора рыся приближалась... приближалась... Егор миновал один из чадящих обломков спаскапсулы, с трудом протиснулся между двумя большими каменюками, так как не хотел отклоняться от прямого маршрута, перелез через третью, и принялся карабкаться вверх по каменистой осыпи
Метки совместились.